Герман запускает руку во внутренний карман пиджака за документами и сразу же перестает улыбаться: бумажника нет - разом пропали права на вождение, паспорт, стопка скидочных карточек и несколько сотен долларов, которые не...
Заело пластинку, такое случается. Раздосадованная, ты поднимаешься с дивана и скользишь через комнату к проигрывателю. Так приятно касаться ступнями нагретого и еще немного влажного паркета. Легкий аромат эфирного масла поднимается над свежевымытым полом. Люблю этот запах. Не представляешь - хотя ты, как раз, только и можешь представить, как мне здесь не хватает его. Ты торопишься, раздраженная тем, как непослушная игла перескакивает на одних и тех же дорожках...
...собой на столешницу.
Герман запускает руку во внутренний карман пиджака за документами и сразу же перестает улыбаться: бумажника нет - разом пропали права на вождение, паспорт, стопка скидочных карточек и несколько сотен долларов, которые не...
...собой на столешницу.
Гер...
... и твой указательный палец, как и следовало ожидать, неловко соскальзывает с картриджа.
- Что, Герман, - шепчет Корнилов, - проблемы?
Герман предпочитает промолчать, он тихо...
Но вот со второй попытки ты наконец-то переставляешь иглу на несколько дорожек вперед и забираешься с ногами в кресло, поближе к динамикам.
...истошные вопли полицейских за спиной, Герман не собирается останавливаться: прыгает с платформы на рельсы, ловко, как обезьяна, перескакивает по шпалам через пути - и ныряет под перрон напротив.
Здесь пахнет мочой, и кроме обычного мусора, под ногами валяется с десяток дешево изданных книжек с военными на ярких обложках, сброшенные под перрон во время полицейского рейда. Видимо, полицейские облавы на барахолке дело привычное: это нелегальная литература из-за северного кордона - приключения попаданцев всех сортов и мастей.
Герман мечется в поисках широкого лаза, куда протиснулись бы плечи: один из полицейских уже плюхнулся одышливо на шпалы следом за Германом, но повезло - испуская истеричные вопли в воздух, к станции несется электричка. Несмотря на круглый живот, полицейский проворно заползает под противоположный перрон, а Герман выкарабкивается с другой стороны платформы, испачкав и разорвав пиджак, который стаскивает с плеч на бегу и заталкивает, не останавливаясь, вглубь мусорного бачка. В рту привкус нагретого металла, ссохшегося дерева и угольной пыли пополам со степной. Сплевывает прямо под ноги, на перрон.
Герману кажется или в самом деле его зовет знакомый женский голос? Не раздумывая, бросается в сторону лесополосы: в самом деле, это НеЗоя в каком-то легкомысленном летнем платьице - машет Герману свободной рукой, прижимая к груди стопку книг.
- Сюда, Герман! Cюда!
- Куда?! - задыхается Герман.
НеЗоя выбрасывает книги прямо под ноги, в пересыпанную сосновыми иголками траву, и хватает Германа за руку.
- За мной!
НеЗоя бежит пружинисто и легко, сухие ветки похрустывают под ее ногами, и только трудное, частое дыхание выдает. Даже тренированному Герману кажется, что легкие выворачиваются наизнанку, а из ребер с каждым новым шагом, тяжелым и гулким, заживо выдирают сердце.
- Ладно, - выдыхает НеЗоя, отпуская его руку.
В разорванной рубашке, потный, со слипшимися волосами, Герман стоит посреди поляны, как футболист на своем бесплодном поле, опершись ладонями в колени и покачиваясь. Несмотря на боль в легких и особенно в боку, все не может отвести взгляда от ее маленькой груди, которая поднимается и опускается под платьем.
- Сейчас... Сейчас... Дай отдышусь. Пойму, в какой стороне шоссе.
- Ты там оставил машину?
- Нет, на парковке у станции. Буквально за углом от «стекляшки». Давай поймаем попутку до города.
- Это вряд ли, - качает головой НеЗоя. - После такого фейерверка, который ты там устроил, полиция будет проверять все автомобили на въезде в город.
Возразить нечем, Герман предпочитает промолчать.
- Ладно, я знаю, что нужно делать.
- И что?
- Я буду сейчас колдовать.
Герману кажется: ослышался - в уши по-прежнему бьется кровавый прибой, тарахтят в небе птицы, словно механические заводные игрушки.
- Еще раз. Что ты будешь делать?
- Я сейчас прочитаю заклинание. Это довольно простая магия, так что должно сработать.
НеЗоя застыла посреди поляны, расставила тренированные ноги, утверждаясь устойчивее на дерне, и развела руки вширь, будто на занятиях йогой, которые так любит Зоя. Маленькие монгольские глаза зажмурены. Вокруг ветер расчесывает кроны деревьев и поглаживает ветки кустов, будто кошек (а кусты, как и положено кошкам, с готовностью под пальцами выгибаются), внизу, среди листьев, колючек и шишек струится под башмаками особая, тайная жизнь. И нет вокруг никаких полицейских, от которых нужно бежать через лес. Герман сам не заметил, как забулькал больным смехом.