Суета старцев стала просто невообразимой, как в потревоженном муравейнике - хаотичной, но в то же время, подчиняющейся какому-то неведомому закону, а лепет слился в нечто нечленораздельное и пугающее.
- А-а-а!!! - рычал Гомункулус, стараясь протиснуть голову в образовавшуюся дыру и раздирая в кровь лицо. - Я задыхаюсь! На волю! К людям!
- Ам! Ам! Ам! - чавкали бессмысленно подскакивающие старцы.
Перекрывая все эти хаотичные звуки раздался резкий звон, словно лопнула гигантская струна.
Уно завертелся на месте, стараясь успеть запомнить все, что происходит вокруг. ВСЕ СМЕШАЛОСЬ... Пес ГИ куда-то запропастился...
И тут, как единый, вырвавшийся из сотен глоток вздох, грянуло металлическим шелестом слово:
- ФРАМММ!!!
Сверху, из тумана выглянул один, но огромный до отвращения, глаз.
Рядом с Уно землю вспахал жуткий матово блестящий коготь на мохнатой столбообразной лапе, на мгновение вынырнувший из тумана.
И все стихло.
Старцы, изнуренные, но как-будто просветлевшие и сыто умиротворенные, солидными мирными ручейками, ловко обтекая по пути многочисленные банки стали рассредотачиваться, сохраняя тупую вельможную сонливость.
Гомункулус с окровавленным лицом и руками, медленно и тупо раскачиваясь из стороны в сторону, стоял на четвереньках у достаточно уже развороченной дыры, сквозь которую без труда бы уже смог пролезть.
Уно поймал блуждающий взгляд Гомункулуса и ужаснулся: на окровавленном бессмысленном и тупом лице блуждала счастливая улыбка, а глаза были пусты, как трамвай идущий в парк.
- Все. Час F, - печально возвестил, вновь объявившийся пес ГИ.
Гомункулус, ни на что не обращая внимания, залез в свой цилиндр и счастливо мурлыкая закрыл глаза.
17
- Крака не видел?
Сумк, одиноко застывший у края оврага, обернулся. Бом с корзинкой куда-то пропал, зато объявился взмыленный Берк.
- Что у тебя с лицом? - вопросом на вопрос ответил Сумк.
- Крак поцеловал, - нехотя процедил Берк.
Сумк краем глаза смутно уловил движение в овраге. На дне оврага кто-то был. Сумк глянул внимательней - на дне оврага, прямо в центре, в позе атакующего богомола застыл Крак, с видимым усилием держа в высоко поднятых руках непонятный черный предмет.
- Ключ, - прошептал незаметно вынырнувший из леса Путник и ринулся вниз по склону оврага. За ним, пыхтя как боевой слон, двинулся Берк.
Склоны оврага вдруг потеряли свои очертания, стали зыбкими. Из земляных пор, как из тяжело больного тела пот, стал сочиться белесый туман: настолько плотный, что ноги здоровенного Берка увязли.
Берк забился гигантской беспомощной мухой, но не смог сделать ни шагу, и лишь Путник неудержимо надвигался на застывшего все в той же напряженной позе Крака.
Воздух в овраге задрожал, сделался плотным. Низкий утробный звук холодной волной страха окатил всех, и в воздухе перед Краком возник огромный, плотоядно подрагивающий черный квадрат. Померк свет звезд. Запахло зимой.
Путник сделал еще один шаг, а Крак, качнувшись словно плоская вырезанная из картона фигурка, под неестественным острым углом к земле, медленно вплыл в недра квадрата...
И все исчезло: не было ни Берка, ни Путника, ни квадрата, ни даже оврага.
Вокруг стелилась только серая непроницаемая мгла, и Сумк не раздумывая бесстрашно шагнул в этот белесый кисель.
18
- Послушайте, Уно, вам вряд ли удастся что-либо изменить! У этого мира свои законы. В каждом мире есть и свои паразиты, и эти как их... Даже, если вам удастся разрушить Фрама, я отнюдь не уверен, что эти как их... гомункулусы в общем, скажут вам спасибо. Жить в мире, не отгороженном от излишних неприятностей стенами уютной родной банки... Что-то решать! Что-то предпринимать! Думать!!! Нет, этим инкубаторским это без сомнения не по силам! Я уже не говорю о старцах... Да не бегите вы так! - Генеральный Инспектор вывалил огромный красный язык и тяжело дышал, явно не поспевая за Уно. Импозантное собачье обличье Инспектора выражало полную растерянность.
- Зачем вы увязались за мной? - резко, не сбавляя темпа, на бегу спросил Уно.
- Ну, предупредить, помочь, может быть...
- Ах, помочь! - хмыкнул Уно.
- Помочь не наломать дров!
- А я и не собираюсь ломать... дрова, - Уно неожиданно затормозил и развернулся к ГИ лицом. - Я не знаю мир, откуда вы родом. И не знаю, что принято делать в вашем мире когда другим плохо. Может у вас принято быть лишь сторонними наблюдателями, но в нашем мире... И я не успокоюсь до тех пор, пока этот здешний мир не расшатаю так... Что все эти фрамы старцы и прочие паразиты...
- Но, послушайте, Уно, - растерянно пролепетал ГИ.
- Не хочу слушать! - отрезал Уно, сам того не замечая, что повторяет слова несчастного Гомункулуса. - Пора не только болтать, но и делать, хоть что-то!
Уно в ярости развернулся и налетел на огромный волосатый столб, совершенно неожиданный в этом проклятом тумане.
Уно вскинул голову вслед за уходящим ввысь столбом и увидел, что его внимательно изучает огромный, неестественно огромный глаз.
19
Сумк удивленно повертел головой. Туман остался где-то далеко в верху, здесь плавали лишь жалкие ошметки.
На небольшом пятачке, в тихой и уютной ложбинке, расположилось сотни три чистеньких и опрятных старичков. Похоже у старичков был тихий час. Сбившись в небольшие кучки, старички мирно посапывали, изредка вздрагивая во сне и аппетитно чавкая.
- Старцы! - брезгливо поджав губы, прошептал Путник.
Берк угрюмо кивнул, а Сумк удивился:
- За что вы их так не любите?
- Интеллектуальные клопы! Их не только я не люблю, их никто и нигде не любит. И скажите спасибо, что мой драгоценный братец Шаркан не успел дать и вам повод их не любить.
- Спасибо, - машинально сказал Сумк, разглядывая окружающий пейзаж.
Местность вокруг, ничуть не напоминала знакомый овраг, куда Сумк прыгнул вслед за всеми. Как только серая пелена не спеша поднялась, Сумк с удивлением обнаружил, что стоит на небольшом холме. Рядом растерянно озираясь стоит Берк и Путник, но этот-то, как раз с таким видом, как будто каждый день только и делает, что прыгает в овраги, а попадает на холмы. Прямо перед ними расстилалась эта самая ложбинка, с лежбищем загадочных старцев, внушающих такое отвращение Путнику.
- Уже насосались! - зло процедил Путник и стал спускаться с холма, стараясь не смотреть в сторону лежбища.
Сумк еще раз окинул все внимательным взором, но нигде не увидел даже следов: ни Крака, ни тем более ужасного Черного Квадрата. Сумк скептически хмыкнул и двинулся вперед стараясь ступать по единственным хорошо различимым следам, следам - Путника. Замкнул караван Берк, вновь ставший прежним - сильным и ловким охотником, и в руках у него вновь был верный арбалет.
Дальше нам нельзя! - Путник вдруг резко затормозил, так что Сумк, шедший следом, по инерции налетел на его спину. Спина была твердая и холодная на ощупь, словно под одеждой Путника был панцирь. Сзади Сумка наподдал Берк, и Сумк успел подумать, что можно посочувствовать металлической болванке, когда она находится между молотом и наковальней, а она ведь все таки металлическая...
Впереди в тумане стала вырисовываться гигантская ажурная конструкция: этакая вместительная посудина со множеством причудливых ножек. "Ножки" зашевелились, сооружение пришло в движение и стало видно, что это огромный, словно водонапорная башня, паук. Посреди единого головобрюха торчал безобразный глаз величиной с небольшое озеро. А внизу совершенно крошечный, почти незаметный рядом с безобразной паучьей лапой стоял Уно, и к его ногам испуганно жался пес.
20
- Ну, чего уставился?! - крикнул Уно, запрокинув голову.
- Вы бы лучше в глаза ему не смотрели, на всякий случай, - заскулил пес ГИ. Сам он лег у ног Уно, закрыл глаза, а для верности накрыл морду лапами.