Легкие начало не просто жечь, но разрывать. Они трепетали в мольбе о глотке воздуха, кричали мозгу, что необходимо сделать вдох. Но вдох в безвоздушном пространстве невозможен. На зубах заскрипел песок, когда Елена сильно стиснула их, превозмогая острую боль в груди. Она не имела возможности пошевелиться, попытаться выбраться на поверхность, и уже не верила, что выбраться получилось бы. Текучий песок-убийца заглатывал добычу.
Инстинктивное желание сделать вдох было невероятно сильным. Сознание, еще не утраченное, последние мгновения держало рот закрытым, не позволяло девушке вдохнуть и наполнить легкие совсем не воздухом, а мельчайшими крупицами кварца, песчаника и обломков горных пород размером в одну десятую часть миллиметра. Сознание боролось за продолжение жизни, но за то же боролся и рефлекс. Только рефлексу было неизвестно, что вдох под слоем песка приведет к мучительной смерти. Последние остатки кислорода в крови устремились в мозг, не давая тому прекратить функционирование.
Сознание же действовало по принципу «надежда умирает последней».
Елена стонала бы, но в легких было пусто. Не смотря на жгучую, выедающую грудь изнутри боль девушка ощутила холод. Это близость смерти, подумалось ей. Смерть уже коснулась меня. Странно, что в голове не прокручиваются картины прошлой жизни. Наверное, врут те, кто рассказывал о пролетающих перед внутренним взором прожитых днях, будто тебе дается второй шанс пережить собственную жизнь, полно и красочно. Или такое случается не со всеми? Не каждому, значит, дано счастье просмотреть свою жизнь, пусть и в ускоренной перемотке, прежде чем отправиться в темноту вечного небытия…
Сознание трепетало в голове как пойманная в сети птица. Оно металось на грани сумасшествия, оно кричало о необходимости предпринять что-то для спасения тела, для выживания. Но ничего предпринять невозможно. Все, конец. Готовьте ладью, мы отплываем в царство мертвых.
Последней мыслью девушки было воспоминание о Дуате. Кажется, Дуатом египтяне называют царство мертвых…
Елена сделала вдох. Легкие обожгло еще сильнее. Они наполнились свинцом, тяжеленным и раскаленным. От этой дикой боли в голове что-то щелкнуло, разум попытался выпрыгнуть прочь из тела, оставив его погибать под слоем проклятого пустынного песка.
Тут же пришло ощущение невесомости. Ощущение полета. Именно так, видимо, душа и отделяется от погибшего тела. Воспаряет в невесомости, а потом поднимается к Богу…
…Проясняющееся сознание выдало дикую мысль: я все еще жива.
Елена как-то отстраненно ощутила внезапное прерывание полета, этого волшебного чувства пребывания в невесомости. Ее стало кидать в стороны, швырять и больно ударять о нечто твердое. Слышались звуки…
Как в толще песка могут распространяться такие звуки?
Когда ее перестало швырять, Елена с неописуемой гаммой чувств поняла, что не только жива, но еще и дышит! Восторг, счастье, недоумение, страх, ликование… Фактический экстаз от второго рождения!
Она часто дышала, воздух с хрипом входил в легкие и со свистом выходил обратно, обогащая кровь кислородом. Голова кружилась. Тошнило. Не в силах побороть позыв, девушка изогнулась в спазме, ее вырвало.
Нечто странное, невидимое в кромешной тьме отфыркивалось и отплевывалось где-то чуть ниже. Прибор ночного видения был сорван зыбучим песком, потому Елена могла лишь предположить, что странные звуки испускает Семенов.
— Ты как?
Голос майора глухо прозвучал в темноте. Он практически не отражался, едва всколыхнул воздух. Из этого Елена заключила, что они оказались в каком-то очень тесном пространстве.
— Жива… — коротко ответила она.
Шорох песка сказал, что тот все еще ссыпается откуда-то сверху. Майор подполз к девушке, коснулся ее ноги, затем протянул прибор ночного видения.
— Надень-ка.
Девушка нащупала прибор, приложила к глазам и включила. То, что она увидела, поразило больше, чем недавняя близость смерти.
— Господи, где мы?
Позади них сверху из какой-то дырки сыпался настоящий водопад песка. Песчаная река текла вниз, в уходящий глубоко под землю наклонный туннель, узкий и почти засыпанный песком. Чтобы двигаться тем туннелем, придется ползти.
— Понятия не имею, — ответил за Господа Семенов. — Какая-то старая шахта. Вот же нам повезло!
В его голосе была нотка сарказма. Очевидно, майор предпочел бы помереть в песчаной ловушке, чем оттянуть смерть на несколько часов. Он не считал внезапное спасение спасением. Ведь шахта могла быть засыпана там, внизу, окончательно. Даже если она куда-то ведет, пробраться под песком не получится. И сверху все еще ссыпались потоки, грозящие повторным погребением.
Раздался глухой удар. Затем хриплый стон и шум возни. Девушка посмотрела назад и с радостью узнала Стохадского, попавшего в ту же ловушку. Лицо ученого исказила гримаса чудовищного ужаса, постепенно сменяющаяся выражением того же экстаза, что только что пережила Елена.
— Боже… — прохрипел Стохадский.
Через минуту, пока все трое приходили в себя, песок перестал сыпаться.
— Где мы?
— Кажется, я догадываюсь, где мы. — Елена рассказала о микроволновом спутниковом снимке. — Этот подземный ход ведет к Сфинксу.
Ее охватило ощущение, близкое к счастью. Вот он, ход! Осталось пройти совсем немного, и они выйдут к кораблю! К тому, что скрывает проект «Коперник», затеянный администрацией Соединенных Штатов.
Группа решила спуститься вниз, чтобы посмотреть, если возможность продвигаться дальше. Действительно ли они совершенно случайно попали в подземный ход к Сфинксу, или же это место — тупик. Ловушка, из которой нет никакого выхода…
Они ползли головами вперед, вниз. Узкий ход спускался довольно глубоко, пришлось двигаться метров сто пятьдесят, не меньше. Затем наклонный туннель выровнялся, стал шире и гораздо свободнее. Здесь песчаная насыпь заканчивалась.
— Надо перевязаться, — остановил Семенов девушку.
Стохадский держался молодцом, но по бледному лицу было ясно, что он едва ли может двигаться. Слишком много крови он потерял, пока группа отступала от Сфинкса, пока ползла под землей в таинственном туннеле.
Используя комплекты первой медицинской помощи, входящие в состав экипировки, Елена перевязала сначала ногу Петра Стохадского — пуля угодила во внутреннюю часть левого бедра, пробила артерию и вышла с другой стороны. Затем девушка помогла Семенову; майор был ранен в левое плечо ниже ключицы. Тоже навылет. Кряхтя и матерясь, мужчины нацепили поверх повязок снятую униформу.
Можно было двигаться дальше.
Туннель двухметровой высоты и шириной полтора метра уходил вдаль, где делал поворот влево. Поверхность скального массива, в которой он был выдолблен, оказалась отлично обработанной, полированной. Время практически не тронуло обработку стен десятитысячелетней давности.
Группа стала медленно двигаться по туннелю. Семенов опасался, что на пути могут оказаться ловушки, но Елена успокоила: древние египтяне не принадлежали той категории людей, которые любили всяческие ловушки. Ложные ходы — это да.
Пройдя около километра по идеально ровному туннелю, они достигли поворота. Прикинув пройденное расстояние, девушка заключила, что группа находится примерно под Сфинксом. Еще в 1988 году японские геофизики подтвердили существование многочисленных пустот под Сфинксом, но египетские власти оказались твердолобыми: «Египетские пирамиды изучены полностью и никаких открытий здесь ожидать не приходится». Никто не пускал археологов к тайным пустотам на плато Гизы.
Туннель повернул. За поворотом, видимая лишь благодаря приборам ночного видения, оказалась дверь. Елена расценила перекрывающую проход массивную плиту именно как дверь, потому что на ней примерно посередине находились две металлические ручки. Девушка вспомнила историю робота «Упуат-2» стоимостью двести пятьдесят тысяч долларов, построенного немецким инженером Рудольфом Гантенбринком для изучения южной шахты, начинающейся в Камере царицы Великой пирамиды и под углом в тридцать девять с половиной градусов поднимающейся вверх. Предполагали, что шахта должна служить для вентиляции Камеры царицы, но выхода на поверхность пирамиды она не имела. Робот прошел шестьдесят метров наклонного пути, прежде чем встал перед дверью с двумя металлическими деталями. Удалось просунуть в щель под дверью видеокамеру, и она запечатлела вторую дверь, уже с одной металлической деталью.