Маршал Советского Союза И. X. Баграмян о действиях партизан в то время писал в газете "Советская Литва": "Генерал Белобородов доложил мне, что в боях за Утену его войскам крепко помогали партизаны из отряда "Аудра", которым командовал Петрас Кутка. Очень порадовала нас эта весть: не удалось все же фашистам, несмотря на все их старания, заглушить партизанское движение на литовской земле... Ценную помощь войскам оказали партизаны отрядов "За Родину", "Гражина" и других. Они указывали наиболее уязвимые места в обороне противника, сообщали нам о передвижении вражеских резервов. Помогая войскам, литовские партизаны все чаще пускали под откос фашистские эшелоны, шедшие к линии фронта с боевой техникой и войсками. Помнится, еще 23 июля партизаны из отряда "За Родину" своевременно предупредили нас о том, что с юго-востока к Рамигале движутся крупные танковые силы врага. В то же время народные мстители из Ракишского уезда сообщили о выдвижении вражеских резервов с севера. Проверив полученные сведения, мы своевременно подготовились к отражению контрударов врага"{140}.
Летчики "малой" авиации, обеспечивая партизан всем необходимым для боя, поддерживая оперативную связь с войсками, летали и часто садились там, где, казалось, ни взлететь, ни сесть невозможно. Это были настоящие виртуозы.
Младшему лейтенанту Л. В. Харькину (399-й авиаполк связи) не было и двадцати лет, когда он прибыл на фронт. Здесь научился выполнять задачи в любую погоду, днем и ночью. Он летал на связь в сухопутные, авиационные соединения и к партизанам. Неоднократно на беззащитный По-2 нападали фашистские истребители. Чтобы уйти из-под их огня, приходилось быть виртуозом в буквальном смысле этого слова. Но порой противнику удавалось обстрелять По-2. Так было, когда он со штурманом лейтенантом В. Фомичевым возвращался с задания на свой аэродром. Два ФВ-190 зашли ему в хвост и начали обстреливать перекрестным огнем. Как Харькин ни маневрировал, стремясь уйти от огня противника, одна пулеметная очередь все-таки прошила фюзеляж. Когда самолет приземлился на своем аэродроме, лейтенант Фомичев был мертв.
В другом вылете младший лейтенант Л. В. Харькин был один, без штурмана. Он быстро доставил пакеты по назначению. Возвращался обратно. У переднего края шел воздушный бой. Он заметил, как вражеские истребители наседали на нашего штурмовика. Тот отстреливался, метался из стороны в сторону, но силы были неравные. В одном из заходов ФВ-190 подбил его. Штурмовик пошел на снижение и приземлился на фюзеляж. Харькин, быстро сориентировавшись, совершил посадку и подрулил к распластанной на земле машине. Взойдя на крыло и открыв фонарь, он увидел командира эскадрильи 683 шап капитана Б. М. Падалко. Комэск был, ранен, стрелок тоже. Младший лейтенант Л. В. Харькин с трудом перенес их в свой самолет и доставил в госпиталь. За годы войны Л. В. Харькин совершил сотни вылетов на оперативную связь и к партизанам.
Младший лейтенант К. И. Балов (399 апс), пролетая в литовском небе, видел, как наши истребители вели воздушный бой. В воздухе вращалась большая карусель. Вдруг один краснозвездный "як" вышел из боя и, не выпуская шасси, пошел на посадку. От него не отставал фашистский истребитель. Он обстреливал самолет до тех пор, пока тот не приземлился, а потом взмыл вверх и скрылся в безоблачном небе. Балов сделал разворот и сел рядом с подбитым истребителем. Летчик был без сознания. Младший лейтенант, вытащив его из кабины, перенес в свой самолет и поднялся в воздух.
...Советские войска в эти дни продолжали теснить противника в Латвии к морю.
357-я стрелковая дивизия в начале августа 1944 г. в наступательных боях была отрезана врагом от основных сил и окружена. Для установления связи с ней был послан летчик 399 апс младший лейтенант И. М. Иванченко. Внимательно наблюдая за воздухом и за землей, чтобы избежать встречи с истребителями противника, младший лейтенант Иванченко продолжал выполнять задание. И выполнил его. Он вручил командованию приказ: дивизии пробиваться на юго-восток на соединение с главными силами.
За выполнение этого задания командующий фронтом наградил летчика И. М. Иванченко орденом Красного Знамени.
Однако выяснилось, что для ведения боевых действий в дивизии мало осталось боеприпасов и медикаментов. Надо было во что бы то ни стало пополнить их. Чтобы оказать помощь дивизии, вспоминает Маршал Советского Союза И. X. Баграмян, "мы сумели наладить подвоз... боеприпасов и медикаментов, бросив на это дело все наши самолеты По-2"{141}.
357-я дивизия вышла из окружения при активном содействии сухопутных войск и авиаторов.
399 апс, которым на протяжении всей войны успешно командовал майор Л. А. Ильин, за активные боевые действия при освобождении Митавы присвоено наименование Митавского, а его Боевое Знамя украсил орден Красной Звезды. В приказе Верховного Главнокомандующего личному составу полка объявлена благодарность.
Таковы были большие дела "малой" авиации 3 ВА. Гитлеровское командование, собрав разрозненные соединения и части, подтянув резервы с запада, начало сводить их в группировки на рижском направлении и в районе Шяуляя для нанесения контрударов. Из захваченных документов и показаний пленных стал известен и замысел врага: прорвать боевые порядки советских войск на линии Шяуляй, Митава и в районе Рижского залива, дать возможность соединиться группам армий "Север" и "Центр", укрепить свои позиции в Прибалтике и не допустить наши войска к границам Восточной Пруссии.
Перед контрударом разведка установила выдвижение в направлении Шяуляй значительного количества танков противника. Сухопутные войска фронта, в том числе противотанковая артиллерия, не имели возможности своевременно перегруппироваться на угрожаемое направление. Поэтому при отражении вражеского контрудара вся тяжесть ложилась на 3-ю воздушную армию, и прежде всего на ее штурмовые авиадивизии.
Генерал-майор авиации Н. П. Дагаев доложил данные разведки командующим армией и фронтом, а сам вылетел на КП 335 шад, чтобы помочь командиру дивизий организовать ее боевые действия.
Полковник С. С. Александров, уяснив задачу, решил нанести противнику сосредоточенные удары полковыми группами штурмовиков.
Летчики 335 шад работали с полным напряжением. За два дня (16 и 17 августа 1944 г.) они сделали 500 боевых вылетов, уничтожили и повредили десятки фашистских танков.
За высокое боевое мастерство, за меткие удары по вражеским войскам Военный совет 1-го Прибалтийского фронта объявил личному составу 335 шад благодарность.
Летчики 332 и 211 шад, а также 11 гв. иак и 259 иад, проявляя героизм и несокрушимый моральный дух, содействовали войскам 2-й гвардейской армии в отражении контрудара противника.
Для гвардии лейтенанта А. Н. Чаленко (64 гв. иап), парторга эскадрильи, бой 15 августа 1944 г. запомнился на всю жизнь. Шестерка "Яковлевых", ведомая Героем Советского Союза гвардии майором П. И. Муравьевым, вступила в бой с 32 "фоккерами". Гвардии лейтенант Чаленко меткими очередями сбил 2 фашистских истребителя. Но и его самолет был отсечен от группы, подбит и подожжен. Вынужденный покинуть самолет, Чаленко выпрыгнул с парашютом. Приземлился на территории, занятой врагом. На земле ни на минуту не терял самообладания, вступил в неравный поединок с окружившими его гитлеровцами. Выстрелом в упор застрелил одного, а сам, прыгнув в кусты у реки, сумел скрыться. Просидев до глубокой ночи в реке под корягой, так как река простреливалась со стороны противника, ночью переплыл ее и попал к своим пехотинцам. Через два дня вернулся в родной полк. Командованию полка вручил письмо командира стрелковой части, наблюдавшего за воздушным боем. В письме подтверждалось, что А. Н. Чаленко были сбиты два вражеских самолета.
16 августа 1944 г. восемь Ил-2 723-го штурмового авиаполка (ведущий старший лейтенант Онищенко) под прикрытием восьми Як-7, находясь в районе цели на высоте 1200 метров, обнаружили 100 танков и 50 автомашин противника. Перестроившись в колонну, штурмовики атаковали их. В результате удара было уничтожено и повреждено 5 танков и до 30 автомашин{142}.