Вот пакость!
Тут что, сейчас начнется сеанс порнографии о-натюрель? Уберите это отсюда, тут ребенок!
Я раздраженно задернула полог палатки, через который подсматривала, и отвернулась.
Никакого гарема, ни за что. Знать, что он кувыркается с кем-то в то время, как я сама этого жду — да ну к демонам такую радость. Без меня.
Снаружи донеслись крики — сначала возмущенные женские, потом резкие мужские. А затем женские стали жалобными, плачущими. И еще через несколько мгновений полог моей палатки откинулся, и внутрь упала связанная Мегриб.
— Драгоценнейшая, если не хочешь приходить сама, не стоит посылать служанок. Не приму, — да льдом в голосе Актаура можно эту пустыню заморозить!
И что? Он решил, что я послала ее?
— Я не посылала!
Он нахмурился сильнее. Кинул мне конец веревки, которой связал служанку.
— В таком случае, ты должна ее наказать. Примерно. Чтобы и другим неповадно было. К утру я ожидаю видеть твое решение исполненным, — он развернулся и вышел, задернув за собой тонкую ткань.
Мегриб только тихо хныкала. Между ее зубов был протянут кусок веревки, спускавшийся дальше по телу, как обвязка колбасы. И что мне с ней делать?
Я! Должна! Наказать ее! Живую женщину! Нет, оно конечно правильно — нечего было лезть к чужому мужу, да еще после его прямого запрета.
— Кана! — позвала я свой неиссякаемый источник информации о местных обычаях.
— Да, госпожа, — через несколько мгновений ответила служанка.
— Зайди. Скажи, что мне с ней делать? — указала я на Мегриб, когда Кана откинула полог палатки.
— Госпожа вольна в жизни и смерти всех своих служанок… — как по мисаному ответила старая служанка. — В чем вина этой глупой рабыни?
— А то ты не видела!
Кана неуловимо, одним движением губ и бровей, показала, что видеть-то видела, но говорить об этом не будет.
Что ж, это явно сеанс воспитания меня, а не служанки.
— Она нарушила запрет Актаура…
— Господина, — перебила меня Кана.
Я ответила ей полным ярости взглядом. Тоже ведь ни в грош не ставит, хоть по положению и ниже. Хотя нет, она наверняка знает, что я отказала Актауру. И значит — формально все же не жена. А существо с неопределенным статусом. Тогда как она, Кана, положение имеет, и вовсе не считает его низким.
— Актаура, — продолжила я, не приняв поправки от служанки, — и посмела снова коснуться его. Но наказывать он доверил мне. Хотя должен бы сам!
Я вздохнула.
— Госпожа, — неожиданно мягко обратилась ко мне старая служанка. — Если бы ее взялся наказывать сам господин, то ему полагалось привязать ее тут в оазисе на потеху всем желающим. Или пороть ее, пока рука не устанет — а с его силой это всяко случится уже после того, как с рабыни слезет вся кожа… Но наш господин добр, он знает, что ты накажешь по справедливости.
Ага. Конечно. Я им тут что, мировой судья? У меня даже и близко не такое образование!
— И что же делать?
Глава 56
— Вынь у нее кляп, — приказала я Кане.
Та умело потянула завязи и вскоре Мегриб уже могла отвечать на вопросы. Собственно, их было немного.
— Зачем ты это сделала?
— Госпожа может наказать рабыню. Какая разница, за что?
— Я хочу знать, — настояла на своем я.
Мегриб подсобралась, села на колени, вздохнула и начала отвечать:
— Господин такой красивый, такой сильный. Влюблен в госпожу. Госпожа красивая, может родить. За такую будут сражаться, даже если с господином не останется. А кто я? Никто. И я не хочу быть никем. Хотела хоть раз узнать, каково это, когда любит такой сильный господин. И если повезет, остаться при нем. Стать кем-то. Хоть наложницей, а если повезет — то и женой.
Я уж думала, она будет отпираться до последнего. Говорить, что ошиблась, что ее не так поняли и вообще она просто мимо проходила, а он сам напал… Но Мегриб смотрела в одну точку, чуть ниже моего солнечного сплетения, и отвечала. Похоже, даже правду.
Проследив за ее взглядом, я увидела, что Файсар принимает посильное участие — над его ладошкой светится белый шарик.
— Ты ж мой хороший! — восхитилась я. — Как только смог?
— Так он при господине постоянно. Тот ему все эти дни что-то показывал, разные шарики по ладоням катал, — на два голоса ответили обе служанки.
Лгать в присутствии мага, устанавливающего истину, и вправду небезопасно. Эти шарики весьма болезненно бьются, и они это видели еще несколько дней назад.