Ей не пришлось долго ждать, чтобы ощутить вкус новообретенной свободы. Объявление в «Таймс» появилось уже на следующее утро после поспешного отступления «Геннези’с Опера». Пребывание Джудит в меблированных комнатах «Слокам-хауза», где Джарвис Геннези разместил свою труппу, истекало в полдень следующего дня. И хотя миссис Слокам, полная, добродушная владелица дома, не торопилась с выселением американской гостьи, Джудит не желала принимать авансы, которые не имела средств оплатить. В счастливом стечении обстоятельств утренний номер «Таймс» казался ниспосланным самим Господом Богом.
С приближением часа, указанного в объявлении, росло волнение; Джудит охватывал необъяснимый трепет при мысли о предстоящей встрече. До сих пор она не рассматривала актерское искусство как работу. Скорее, это была игра — пусть и серьезное, но увлечение. Теперь, после развала труппы, исторические изыскания выглядели как никогда привлекательными и интересными, ибо, после театра, английская старина была второй серьезной привязанностью Джудит. По правде говоря, все началось в тот день, когда отец за обедом полушутя-полусерьезно заметил: «Ты можешь гордиться своей родословной, малышка. В наших жилах течет кровь самого сэра Уолтера[5], и пусть кто-нибудь посмеет пренебрежительно отозваться о твоих предках! Рейли не то имя, которое может достаться кому угодно…»
Как смеялась тогда ее мать! Однако слова отца были правдой. Несмотря на незавидное положение, Александр Рейли, простой фабричный рабочий, действительно приходился потомком сэру Уолтеру Рейли. Минули годы, сменились поколения, но факт оставался фактом. Знатный вельможа шестнадцатого столетия принадлежал истории семьи Рейли. В доме, где росла Джудит, это родство было одиннадцатой библейской заповедью. Со временем у нее не однажды появлялась возможность убедиться в правоте отца, и с каждым разом все отчетливее представал образ сэра Уолтера, а вместе с ним — английская история, шагавшая рука об руку с человеком, который сумел составить свою репутацию галантным жестом перед легендарной королевой. Однако сэр Уолтер был больше чем дворцовый фаворит, собственным плащом прикрывающий грязь под ногами королевы, — он был солдатом, политиком, мореходом и джентльменом в истинном смысле этого слова. Гордость за знаменитого предка, вынесенная из детства, становилась глубже с годами: возможно, ею объяснялось отчасти то нетерпение, с каким Джудит ожидала поездки за океан.
Благодаря изобретению мистера Эдисона канули в Лету газовые рожки и фонари, но старый добрый Лондон с его улицами и площадями остался таким же, как и прежде. Холодный туман, волнами накатывающийся с берегов Темзы; зыбкие ореолы огней, припавшие к булыжникам мостовой; глухие, темные ночи. Несмотря на сверкание электрических реклам, праздничное великолепие, это был Лондон, по закоулкам которого бродил Джек Потрошитель; Лондон, в камни которого вросли Тауэр, Букингемский дворец, Пикадилли-плац, Трафальгарская площадь… Биг-Бен, отбивающий часы в темноте, и запаздывающий колокол Боу-Беллза — это был прежний, не подверженный переменам город. Рыбные ресторанчики, толчея Блошиного рынка и чопорная неприступность правительственных зданий: Даунинг-стрит, Парламент, Лайм-хауз, Харли-стрит, Сохо, Вест-Энд, Флист-стрит, Ковент-Гарден, Мэйфайр, Гайд-парк и… Челси. Номер 77, Челси-Саут. Мост Ватерлоо, вокзал Баттерси, знаменитая Бейкер-стрит, выносившая в своих стенах гений Шерлока Холмса; легкие кэбы с кучерскими сиденьями, расположенными сзади; зонты, накидки, защищающие от дождя, и спешащие мимо джентльмены, каждый из которых мог бы стать воплощением доктора Генри Ватсона.
Итак, остановив перед кирпичным фасадом уютной гостиницы миссис Слокам свободный экипаж, Джудит Рейли направилась по адресу в Челси. Без знания городских улиц и переулков, располагая не поддающимися дешифровке рекомендациями путеводителя Бадеккера, ей не оставалось ничего другого, как довериться во всем усатому кэбмену в шляпе с обвисшими полями, устроившемуся на странно приподнятых для американского глаза запятках. На улице смеркалось; густел промозглый мартовский туман. Колокол на ратуше пробил шесть вечера. По расчетам Джудит, часа должно было с лихвой хватить и на путешествие, и на подготовку к беседе. Втайне она желала оказаться первой претенденткой, появившейся в 77, Челси-Саут.
Номер и название дома волновали не меньше, чем знаменитый адрес Шерлока Холмса: «221Б, Бейкер-стрит». Мысль о предстоящей встрече приводила в трепет. Работать с известным ученым, бывшим советником Британского исторического общества, — подумать только! В размышлениях блекли и отступали далеко в прошлое провал «Последней дуэли любви», расставание с «Геннези’с Опера» и Корнелией Рейган. Отвернувшись от проносящихся за окном улиц — со времен великого сыщика здесь многое изменилось! — Джудит попыталась расслабиться на мягких подушках. Сумерки не позволяли любоваться пейзажем. Она нервно потерла руки, одетые в тонкие перчатки. Туман стелился по земле, скрадывая силуэты зданий: лишь тлеющий всплеск случайного фонаря указывал, что мир за окном обитаем. Каменное эхо вторило звонким ударам копыт гнедой, тащившей повозку; успокаивающе потряхивало сиденье на неровностях мостовой.
5
Рейли, сэр Уолтер (Raleigh, 1552–1618) — английский мореплаватель, политик, поэт и историк, фаворит королевы Елизаветы.