Призраки прошлого, мучительные мысли ожили, когда она поднималась по лестнице. Слова, роковые слова перекатывались в мозгу с рокотом океанского прибоя. Глупые сны и грезы разбивались об изрезанный скалами берег. Отчаяние переполняло Джудит.
Горели щеки, звенело в ушах, когда она, тяжело дыша, преодолевала устланные ковром ступеньки. Вся нежность, которую она испытывала к Джеффри Морхаузу, ушла бесследно. Он разрушил ее, разбил на куски, как разбил этрусскую вазу в рыцарской зале.
Джудит не ощущала ничего, кроме безмерного раскаяния.
Чувство, достойное падшей женщины — слишком безысходное, чтобы объяснить его. Ни в каком словаре, даже в уличном сленге не отыщется слово, которое могло бы передать, состояние Джудит.
Она чувствовала себя ребенком, потерявшим родителей.
До вечера она не выходила из комнаты. Собрала саквояжи, проверила запор на двери и лежала с открытыми глазами на кровати, отсчитывая оставшиеся часы ее пребывания в Челси-Саут. Когда в притихшую комнату вполз вечерний сумрак, она даже не позаботилась о том, чтобы встать и зажечь свечу. Время потеряло смысл, протянувшись нескончаемой нитью, отделяющей прошлое от рассвета будущей жизни.
Поднимался Джеффри Морхауз и стучал в дверь, умоляя впустить его. Не добившись ответа, он удалился, сердито топая по коридору. Даже голос Диккенс, упрашивавшей забрать с порога поднос с едой, не сдвинул Джудит с места. Тихие извинения оставили ее равнодушной. Она не испытывала ни голода, ни жажды мести: хотелось лишь одного — чтобы ее не тревожили до утра, когда Челси-Саут и все, связанное с ним, забудется и уйдет далеко в прошлое. Воспоминания о хрупкой калеке, беспомощно лежащей на своей постели, не приносили ничего, кроме горечи.
О потайном ходе она не беспокоилась. Джеффри Морхауз уверял, что забил его досками для безопасности. Мод Далль заперта в комнате, но к чему сейчас думать о ней? За недели, проведенные в Челси-Саут, она заработала достаточно на обратный билет в Штаты. Возможно, денег хватит, чтобы оплатить место на борту выходящего в свой первый круиз «Титаника»? Пусть это будет не люкс, но память о путешествии сохранится на всю жизнь.
Интересно, завершит ли свою книгу Джеффри Морхауз…
Она тряхнула головой, присев на постели. Нет, не стоит даже в мыслях заново переживать прошлое. Перед глазами неожиданно возникло улыбающееся лицо Джеймса Денема. Племянник Диккенс занимал в ее памяти гораздо больше места, чем мог бы рассчитывать после двух незначительных встреч. В жизни происходят порой необъяснимые вещи.
Тени на полу комнаты удлинились настолько, что пришлось, хоть и с неохотой, подниматься и зажигать свечу: В воздухе стало прохладнее. Джудит плотнее укуталась в шаль из ангорской шерсти. Подарок ко дню рождения, когда труппа «Геннези’с Опера» играла в Нью-Йорке. От Корнелии Рейган? Странно, она не могла вспомнить, как ни старалась. Лица из прошлого представали неуловимыми, затертыми.
В зеркале на комоде она осмотрела свое отражение: бледное лицо, покрасневшие от слез глаза. Она со вздохом ущипнула щеки, чтобы вернуть им румянец. Тщетно. Она снова вздохнула, скользнула взглядом по комнате, с удивлением отмечая, что книги, принесенные вчера из студии, все еще лежат на полке. Три тома первого издания «Геральдики древних родов».[26] Вся история благородных семейств и их домов. Она часто задумывалась, течет ли голубая кровь в жилах самого Морхауза. Хотя он не говорил об этом, было несомненно, что какая-то связь существует. Возможно, он сам или кто-то из его предков был произведен в рыцари.
Предмет ее поисков отыскался на сто тридцать седьмой странице второго тома. Гравюра в точности воспроизводила узор, нанесенный на один из щитов в студии. Такой же герб украшал стену спальни. Вне всякого сомнения, это был он — булава и широкий меч, перекрещенные на фоне звездного поля. По лезвию меча и утолщению булавы бежали скругленные латинские буквы:
Carpe diem
Ниже, староанглийской вязью было указано имя:
MOREHOUSE.
Даже если бы Джудит не знала латыни, под рисунком помещался перевод изречения, поставленного во главу угла основателем семейства Морхаузов: «Собирай (радости) дня». И следом — короткое объяснение: «Этот гедонистический принцип взят Хорасом Морхаузом…»
Джудит с горечью отбросила на кровать книгу. Сколь подходящий девиз для Джеффри Морхауза! Философия жизни, призывающая срывать цветы ради наслаждения. Именно то, что он проповедовал в студии! Какая насмешка над чувствами!