Глаза вновь наполнились слезами. Когда же утихнет боль, или раны, нанесенные любовью, неизлечимы? Несправедливый мир. Она с мрачной решимостью вытерла глаза. Оправила постель. За окном сгустились зыбкие тени. Наступила ночь.
Она потушила свечу, легла. Несколько часов, и она вырвется из стен этого неуютного дома, оставит в прошлом издевательский девиз и грустные воспоминания. Пусть ее отъезд будет напоминать бегство, все же это будет путь к свободе и спасению. Бегство от жестокости сладкой жизни.
К сожалению, долгий путь лежал через нескончаемую ночь, которую предстояло пережить. Кошмар минувших дней возобновлялся и угрожал с новой силой. Новыми ужасами, несшими на себе отметину Каина…
Глава пятнадцатая
…Его похоронили с почестями, подобающими герою…
Она пробудилась в кромешной темноте с тревожным ощущением, что прошлые страхи вернулись. Потусторонний кошмар, живший в воспоминаниях, снова поднимался внутри нее. Присев на постели, она обвела комнату расширившимися глазами. Недобрые предчувствия, беспокоившие сон, казалось, материализовались и наполнили мрак сонмом невидимых призраков и чудовищ. Что-то разбудило ее.
Но что?
Она прислушалась в надежде уловить шорох или звук, вызвавшие ее пробуждение. В зловещей тишине раздавались только удары сердца, ужас словно ватой заложил уши. Где-то далеко скрипнула дверь. Или это была половица? Джудит напряженно вглядывалась в темноту, однако безрезультатно. Предметы обстановки расплывались на фоне поврежденных пожаром стен. Привидения, лешие, домовые — все страхи детства, казалось, ожили и столпились вокруг кровати.
Сбросив одеяло, она торопливо подбежала к шифоньеру, зажгла свечу. Неуверенно обвела взглядом дверь, стены. Безжизненная пустота комнаты заставила острее ощутить беспредельный ужас, угнездившийся внутри. Обоняние единственное подсказывало правильный ответ. Запах. Едва уловимый запах дыма вырвал ее из объятий сна. Кошмар вползал в комнату в виде облачка дыма. Длинные, похожие на змей щупальца извивались в щели под дверью, сочились поверх косяка. Неровные трещины между перекрытиями потолка были полны седых струек, обволакивавших деревянную поверхность, стекавших вниз по стенам. Горела комната Оливии, расположенная этажом выше.
Открытие, каким бы ужасающим оно ни было, вернуло Джудит способность двигаться. Дым достиг ноздрей, заставив закашляться. Жар в комнате становился непереносимым. Торопливо нащупав запор, она распахнула дверь и выбежала в коридор. Впереди, ближе к лестнице, сумрак озаряло красноватое свечение, на перилах и покрытых ковром ступенях плясали неровные тени. Со слезами на глазах, задыхаясь, она преодолела винтовой пролет и была вынуждена отступить перед языками пламени, рванувшимися к ней из раскрытой двери. Коридор был объят пламенем. Пышущая жаром преисподняя встречала ее у спальни Оливии Морхауз.
Укрываясь шалью, она пробежала вдоль стены огня, шатаясь, ввалилась в дверной проем. За спиной с треском рассыпались искры, шипели и обугливались потолочные балки над головой. Однако страшнее пожара была картина, открывшаяся внутри. Джеффри Морхауз, одетый в вицмундир, украшавший его в первый вечер, склонился над роскошной кроватью. Одна нога в тяжелом ботинке упиралась в пол, другая, согнутая в колене, попирала кровать. Мощная спина напряглась, руки яростно двигались, вдавливая бледное лицо Оливии в подушки. Беспомощно взметнулась слабая кисть, пытаясь остановить безумца, но сил несчастной женщины было недостаточно, чтобы совладать с чудовищными объятиями. Хозяин Челси-Саут душил свою жену.
Безучастный к шуму огня и языкам пламени, подбирающимся к кровати, он продолжал сжимать горло своей жертвы. Умоляющие вскрики бьющейся, извивающейся в его руках женщины не ослабляли его хватки. В этот момент Джеффри Морхауз выглядел исчадием ада, выбравшимся на землю, чтобы сеять разрушения и смерть.
— Джеффри, не смей! — Джудит бросилась на него, забыв про собственный страх, забарабанила по широкой спине.
Откуда-то снизу, из объятых огнем этажей донесся пронзительный крик. Мод. Несчастная сумасшедшая, запертая в комнате. Пламя пожара добиралось до нее, угрожая превратить в горстку пепла. Тайна Челси-Саут исчезнет в яростном вихре.
— Джеффри, опомнись! Внизу Мод…
— Нет! — его громовой голос напоминал рычание Преисподней. — Я должен уничтожить все до последнего камня!
Тонкие пальцы Оливии конвульсивно сжались на его запястье; от напряжения побелели фаланги — секунда, и жизнь покинула их. Изящные, аристократические руки бессильно упали поверх одеяла.