Елена задумчиво посмотрела на девушку.
— Правильно, что рассказала. Ничего, справимся. Сама тоже не дёргайся, всё будет нормально, как в прошлый раз. Помнишь?
— Ещё бы…
— Иди к своему ухажеру, а то он сейчас дыру на тебе прожжет.
Ольга посмотрела на парня.
— Если бы на мне, но вы даёте слово, что не поедете туда? Даёте?
Девушка взяла Елену за руку, как будто удерживая. Та крепко пожала её в ответ, потом наклонилась, поцеловала в щёку, и успокаивающе прошептала на ухо.
— Всё всё всё иди, всё будет хорошо.
Повернулась и, решительно, пошла обратно в выставочный комплекс.
— Круто, что это было? Что это за тёлка?
Олег неожиданно оказался рядом и с восхищением, смотрел в след, уходящей, художнице.
— Она не послушается…
— Что?
Олег посмотрел на девушку, у той слёзы текли по щекам…
— Она не послушается…
— Ты что? Ты плачешь? Что случилось? Догнать её? Ты что?
— Она не послушается…
Ох как заныло сердце. Нельзя ей туда ехать, нельзя, Оля не замечала слёз.
— Она не послушается…
Четыре года назад галерея «Жанна»
— Что делать Жанна Анатольевна, что делать? Они сказали, что знают где я живу. Сказали, если пойду в милицию, убьют.
Оля сидела перед Жанной вся в слезах.
— Ну а как без милиции?
— Не знаю
— Ох ты, что тут у вас стряслось?
В галерею, с картиной в руках, вошла Елена Тарханова.
— Олю, какие-то бандиты, выкинули из машины.
— Машину угнали? А её не трогали?
— Вроде нет, но ничего нельзя понять, с ней истерика, и в милицию боится звонить. Не пойму, она их знает что ли?
— Оля, Оля посмотри на меня.
Тарханова наклонилась и двумя руками взяла Ольгу за плечи.
— Жанна принеси мокрое полотенце, — и к Ольге: — Тихо-тихо, сейчас всё решим. Где это случилось?
— Я повезла картины покупателю на каретный. Ой, господи, так в багажнике ещё и картины были…
— Твою мать, к Серёгину повезла три картины? Это ещё пятнадцать тысяч.
— Чего, долларов?
— Да, и это дороже чем вся её машина… О чёрт… Ну точно надо звонить в милицию.
— А машина какая?
Жанна фыркнула:
— Старый форд, сто лет в обед.
— Зачем им такая машина? Шпана что ли?
— Кавказцы, трое, стали приставать на заправке, чтобы я их подвезла, влезли в машину, я выскочила и бежать. Потом вернулась, машины нет.
— На Каретном?
— Нет, здесь на набережной, рядом с заправкой.
— Так… Кавказцы говоришь, сейчас мы этот вопрос порешаем.
Елена достала телефон выбрала фамилию из списка. Нажала вызов, но в трубке послышалось — «Абонент не обслуживается..»
— Ах ты сволочь, так…
Набрала ещё кому-то
— Алекс, привет это Сума, Мне срочно нужен телефон Сурена.
Повернув голову:
— Жанна дай ручку. Диктуй. Спасибо. Пока ничего страшного. Я поняла. Ну о чём разговор, созвонимся…
Набрала другой номер.
— Сурен, привет это Сума. Где надо взяла, Ты не доволен что ли? Да, вопрос серьёзный, только что мою подругу выкинули из машины, здесь на набережной Яузы. Нет, машина говно, старый форд, шпана какая-то, но у неё в багажнике были три моих картины. Сурен разберись, пусть вернут, и машину, и картины. Что? Что трудно, не поняла? Территория не твоя? Ты это мне говоришь? Мне? Чечены, Солнцевские или Шмонцевские мне всё равно, реши это и всё. А вот так, да? А когда ты звонил мне из канавы с дыркой в пузе, я тебя спрашивала чья это территория? Спрашивала? Я тебе про солнцевских говорила? Знаешь ты кто после этого? Знаешь? Жопа, ты Сурен, понял? Жо-па. Обиделся? Решай давай не ной, чтобы через два часа машина стояла у входа в галерейный комплекс «Срелка» и чтобы, помыли машину, и извинились перед девушкой. Это мы после обсудим. После обсудим. Да хорошо. Всё, давай.
Она закрыла телефон и посмотрела на Жанну с Ольгой, те молча уставились на неё, открыв рот. Ольга перестала плакать.
— Что? Не нужно на меня так смотреть. Не нужно на меня ТАК смотреть, всё будет нормально.
Четыре года назад у входа в галерейный комплекс «Стрелка» через два часа
— А вдруг не приедут?
— Приедут. Сурен отзвонился, значит приедут
— Сурен бандит?
— Не нужно тебе этого знать.
— А почему Вы назвались Сумой? Ударение на «у» правильно? Странное имя.
— Старое прозвище, и это не имя, это монгольское слово, означает…