— Вон-вон моя машина.
Неподалёку остановился подержанный форд красного цвета, из него вышли двое молодых парней, осмотревшись, увидели Ольгу. Один из них чуть повыше, болтая ключами на пальце, вальяжно направился в её сторону. Второй, пониже, шёл чуть сзади.
— Дэушка, зачэм, так нэрвничать. Ми цивилизованные чеченцы, ми нэ бандиты, пАйдём в рэстаранчык пАсидим, пАгаварым…
Оля с ужасом смотрела на приближающуюся парочку, как вдруг что-то врезалось в них, сбило с ног одного и что-то сделало с другим, от чего он согнулся почти пополам.
— Яйца большие отрастил, да? Ходить мешают? Может их подравнять?
Этим «что-то» оказалась художница, Елена. Правой рукой она держала высокого парня за яйца, а левой ткнула пальцем во второго, когда тот хотел подняться.
— Сиди на месте
Тот остался на земле
— Джига, я знаю её, это Сума, мы извиняемся Сума. Это ошибка
— Да-да, — с трудом выдавил первый, не разгибаясь — Ми пэрэпутали, пэрэпутали.
— Картины на месте?
— Да-да всё на месте, в багажнике и машинку помыли…
— Оля посмотри.
Оля открыла багажник
— Да, на месте.
Елена отпустила парня, взяла у него ключи, только хотела что-то сказать, как подлетела ещё одна машина, черная пятёрка BMV, из неё выскочил невысокий лысый человек, и с ним ещё два здоровяка как из фильма про бандитов. Подбежал к Елене по пути, отвесив подзатыльник высокому парню.
— Всё в порядке, Сума?
— Да. Только извиняться не умеют нормально, пришлось поучить.
Лысый грозно посмотрел на хулиганов.
— Пошли вон отсюда, молокососы
— Ми извинились, извинились…
Лысый повернулся к своим амбалам
— Уберите их отсюда, скорее…
И снова повернулся к Елене
— Ну зачем так ругаться? Зачем? Сурен сказал, Сурен сделал. Не нужно такие слова говорить Сурену. Жопа…, ну что это за слово такое? Обидное такое слово… Сурен помнит добро, помнит, без всяких слов обидных… Жопа… Сурен…
— Ладно-ладно Сурен извини, я погорячилась, признаю. Хотя ты Жопа конечно.
Галерея «Жанна» Виктория (наше время)
— Ничего себе, как американские горки, то вверх, то вниз.
Я проводила взглядом как Елена уходила из галереи. Среднего роста, очень секси, походка лёгкая, упругая. Да… Завтра же пойду в фитнес
— Хороша, зараза… оп, это я опять в слух сказала?
— Да уж, твою мать, хороша. А мне что делать?
Жанна взяла телефон и снова набрала номер.
— Ирина Владимировна? Да, Жанна. К сожалению у нас тут всё поменялось. На завтра отбой, не приедем… Когда…? Трудно сказать, я же предупреждала, художники народ сложный. Ну что делать… Да, хорошо, как определимся я перезвоню.
Положила трубку, выдохнула, взяла бутылку коньяка
— По последней?
— Пожалуй
Жанна налила нам ароматную жидкость и залпом выпила свой бокал. Я тоже последовала её примеру, но выпила медленно в два глотка, с удовольствием прислушиваясь, как приятное тепло разливается по телу. Жанна кивнула на коробку конфет, но я помотала головой, отказываясь, закусывать не хотелось.
— Ох хороший коньяк и вовремя. А Тарханова ваша огонь.
— Да уж, огонь
— Ну что ж, пора и честь знать, очень приятно было познакомиться, но мне тоже пора.
Я поднялась, ещё раз подошла к картине «Короткое счастье», представила куда повешу её дома и направилась к выходу.
Ну и денёк… какие страсти оказывается кипят в галереях, нужно будет заходить сюда почаще. На выходе из комплекса столкнулась с Тархановой, она стремительно возвращалась, с очень решительным выражением лица, на меня не обратила ни какого внимания. Жаль. Интересно в галерею возвращается? Чуть в стороне, на улице, увидела помощницу Ольгу, она плакала, а молодой человек в мотоциклетном комбинезоне, безуспешно, пытался её успокоить. Ничего себе страсти-мордасти, оказывается, ничего ещё не закончилось. И судя по всему, Жане сейчас достанется…
Галерея «Жанна» Жанна.
Все разошлись, тишина, за стеклянной дверью в холе мелькают люди, конец рабочего дня. Все потихоньку сворачиваются. Выпить что ли ещё? Странно, почти полбутылки уговорили на двоих, а ни в одном глазу. Нет, хватит на сегодня, протёрла тряпкой столик, взяла поднос с чашками и отнесла в кабинетик, завтра Ольга помоет. Вернулась забрать коньяк с конфетами и наткнулась на Тарханову. Чуть не упала с перепугу.
— Твою мать, ну точно инфаркт сегодня будет. Ты что?
— Говори правду.
Как прорвало, слова полились сами собой, не оставляя ни малейшего шанса что-то утаить, как будто окно открыли в душной комнате.