— Это что перфоманс такой?
— Снимай, снимай, крупный план.
— Скажите, что в пакете?
— Кто вы?
Вопросы посыпались со всех сторон. Человек в маске сделал попытку пройти сквозь толпу журналистов, но увидел, что это не просто. Его обступили со всех сторон, толпа становится всё плотнее, задние напирают на передних, над головами поднимаются фотоаппараты. Пройти становится совсем невозможно. Тогда он достаёт из под куртки пистолет и делает несколько выстрелов в воздух. Вмиг перед ним образовывается свободное пространство, и он, покачиваясь, начинает спускаться вниз по лестнице. Вдруг оступается, и роняет пистолет. С трудом удерживается на ногах, но видно, что сил идти уже нет.
— Смотрите ему плохо?
— Он ранен?
— Да это вроде женщина?
— Ей нужно помочь?
— Кровь, кровь на земле.
Тут в толпу врезался ещё один человек, подскочил к темной фигуре, и схватил её под руку.
— Тебе плохо, плохо? Я с тобой, с тобой — пошли.
Потом наклонился, поднял пистолет и направил на журналистов.
— Пристрелю любого, кто пойдёт за нами.
Поднял пистолет вверх, и выстрелил в воздух для острастки. Это подействовало, журналисты опять, отшатнулись и тут сзади послышалось.
— Смотрите в сумке и, правда, картина. Правда «Чёрный квадрат».
Все качнулись в обратную сторону, кто-то поднял картину над головой, послышались щелчки затворов фотоаппаратов.
— Снимай, снимай скорее.
В суматохе никто не обратил внимания куда делись два человека с пистолетом.
Анна и Елена, путь до машины.
— Держись за меня, облокотись не бойся. Сейчас ещё Оля подойдёт, поможет, мы чудом успели. Почему ты меня бросила? Думала, сама справишься? А если бы я не успела, что бы ты сейчас делала?
— Ты откуда здесь оказалась?
— После того как ты меня высадила, я поехала в галерею Жанны, а там как раз обсуждают, что кто-то собирается вернуть Малевича, вот я и сообразила. Держись-держись крепче. Где же Оля? Мы на её машине приехали, она поехала парковаться, а я побежала к тебе. Зажми рану, а то кровь прямо на землю течёт. Надо было сразу в больницу, потом бы квадрат отдали. Зачем ты меня высадила? Да ещё наврала, что хочешь пересесть. Я обиделась на тебя. Зажми рану Лена, ой как сильно кровь идёт.
— Стой, мы пришли вон наша машина, не нужно Ольгу ждать.
Лена показала на машину, брошенную почти что поперёк переулка, мимо неё с трудом протискивались другие машины.
— Слава Богу дошли, достань ключ из кармана куртки и давай, поехали скорее, а то кто-нибудь из журналюг прицепится. Хорошо, что они на картину отвлеклись.
Машина Анна-Мария
— Не закрывай глаза, не закрывай, я везу тебя в больницу, боже… опять кровь идёт сильно.
— Достань из кармана моей куртки бумажку с телефоном хирурга, он в Подольске, нужно только к нему ехать в больницу, только к нему.
Голос Лены стал совсем тихим.
— Говори, говори, нельзя молчать, не закрывай глаза.
— Я опять слышу их, опять слышу …
— Кого? Кого ты слышишь?
— Ангелов, я опять слышу их плачь…
— Не вздумай умереть, я не разрешаю тебе умирать, мы уже едем в Подольск, терпи. Это только третья жизнь кошки. Только третья, ты не можешь умереть…
— Возьми мою руку, мне холодно.
— Вот, вот рука держись. Держись, я не дам тебе умереть, я не дам тебе умереть. Я не смогу жить без тебя…
Проходная подольской больницы
— Посмотри ещё один нахал, прямо к шлагбауму подъехал.
— Может, пропуск заказан?
— Нет, я смотрел, частников нет в списке.
— Смотри, выходит из машины. Женщина? Блять, у неё пистолет в руках — открывай, открывай скорее.
Шлагбаум поднимается, машина проезжает и притормаживает возле будки с охраной
— Где приёмный покой? Мы к хирургу Борисову.
— Прямо и направо по широкой дороге, там большие двери, увидите сами.
Машина с визгом трогается, и уносится в указанном направлении.
— Настоящий?
— Похоже да.
— Может в полицию позвонить?
— С ума сошёл? Ты видел её глаза? Не будем звонить, тем более что Борисов предупреждал. Сорок минут назад, когда ты в сортир ходил, он звонил, что ждёт пациента с острым аппендицитом.