Расстёгиваю рубашку, смотрит, облизывается, хочу чтобы поцеловала
- Только не прикусывай очень сильно, с прошлого раза ещё болят.
- Сама просишь посильнее, я не буду, только поцелую вот так…
Париж Монмартр возле выхода из галереи.
- Ну, это уже невозможно, куда ни зайдём везде твои бывшие.
- С чего ты взяла, что они мои бывшие? Да, есть кое-где знакомые, одно время часто приходилось приезжать сюда. Ну, и что?
- А целоваться и обниматься с ними со всеми, обязательно? А щипать за попу? А знаешь, что мне эта Сюзи только, что сказала?
Ноздри раздуваются, раскраснелась, ух…
- Что она тебе сказала?
- Что у тебя чувствительные соски и ты любишь когда их прикусывают
- Вот сука
- И ты мне будешь говорить после этого, что она не твоя бывшая?
- Нет, потому что мне она только что сказала, что ты горячая штучка. Откуда она это знает? Значит и ты её бывшая?
- Врёшь, ты это только что придумала.
- Не вру
- Нет врёшь
- Да, это она всё врёт. Откуда ей знать какие у меня соски и, тем более, как они реагируют на ТВОИ поцелуи?
- А вот это мы сейчас проверим
Она целует меня, и я растворяюсь без остатка, в её губах, в её руках и в этом городе. Весь Париж создан только для нашей любви, и только для наших поцелуев. Мы отрываемся друг от друга лишь тогда, когда вокруг раздаются аплодисменты. Оказывается мы, не одни на Монмартре и мы стоим, обнявшись, в окружении улыбающихся людей - в городе, где всё пропитано любовью. Мы целовались под Эйфелевой башней потому, что захотели проверить, будет ли отличаться вкус поцелуя внизу от вкуса поцелуя на верху – проверили, отличается. Внизу сладкий и нежный, а на верху – солёный с острыми пряностями. Мы целую вечность смотрели на вечный город с высоты птичьего полёта, и прижимались друг к другу так крепко, как только могли. Мы впитывали этот город и этот воздух вместе с пряными поцелуями. Потом на самом носу водного трамвайчика мы целовались, потому, что хотели проверить разницу с поцелуями на корме, оказалось одинаково. Но за поцелуй на носу кораблика, мы получили три приветственных гудка от капитана и аплодисменты пассажиров с верхнего яруса. В Версале мы решили целоваться во всех комнатах дворца, но после того как выяснилось, что их семьсот - сдались в тридцать четвёртой, под аплодисменты одной из экскурсионных групп.
На Русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, мы целовались после посещения могил Тарковского и Галича, в память о них и в память об их творчестве. На могиле Галича задержались чуть дольше, там, на надгробии есть цитата из заповедей Иисуса Христа: - «Блаженны изгнанные за правду» - как бы, не пророческими оказались эти слова. Понимать эту заповедь надо так: - блаженны те, которые гонимы за веру и благочестие, за добрые дела свои, и блаженны они потому, что им воздастся в царствии небесном.
- Интересно ему воздалось уже? Он ведь не только был изгнан, но и погиб при странных обстоятельствах?
Что-то ещё вспомнилось из последних слов Галича, но мы уже подходили к могиле Бунина.
- А ты знаешь, что у Бунина был сложный любовный треугольник в жизни? И даже не треугольник, а квадрат?
- Нет, я о Бунине мало знаю, только что-то из школьной программы «Тёмные аллеи» и так далее...
- Эх молодёжь… Слушай: – Это происходило уже в эмиграции, во Франции. У Бунина, знаменитого писателя и женатого человека, случился бурный роман с молодой женой, другого эмигранта, белого офицера. Возникшая страсть была настолько сильной, что молодая девушка бросила мужа и переехала жить к писателю.
- А куда он жену дел - бросил?
- Нет, не бросил, стали жить втроём.
- Ого, круто. Шведской семьёй и жена смирилась? Я так не смогу, я тебя ни с кем делить не буду. Ты только моя.
- Я согласна, но слушай дальше, это ещё не конец, это только треугольник: - Какое-то время они жили втроём, не очень счастливо, но жили, пока где-то в гостях не познакомились с известной певицей Маргой, которая сразила молодую любовницу Бунина, и отбила её у великого писателя.
- О да, это мне как раз понятно, вам палец в рот не клади… ты меня тоже сразила, в первый же день и отбила.
- Отбила? От кого это я тебя отбила? Нет-нет молчи, ничего не хочу знать.
В этот момент к нам подошёл мужчина, отделившийся от небольшой группы людей неподалёку. Он извинился, и представился помощником правнучки Бунина, после чего очень вежливо попросил уступить им место на могиле. Правнучка проездом во Франции и вот между рейсами, буквально на пять минут, приехала на могилу своего знаменитого предка. Ей очень неудобно, но она просит пойти навстречу и дать ей побыть одной на могиле, почтить память предка. Мы с Анной, непроизвольно, посмотрели в сторону небольшой группы. Там в окружении нескольких спутников, стояла элегантная женщина, в чёрном элегантном костюме и в чёрных очках.
- Конечно.
Мы пошли дальше, удивляясь такому совпадению, на кладбище сколько глаз хватало не было ни одной живой души, только мы и эти люди, и вот, поди ж ты - помешали друг другу.
Следующим местом, где мы остановились, была могила Врангеля. Анна воспользовалась остановкой и, прижавшись ко мне щекой, проговорила:
- Тебе не кажется, что мы делаем слишком большой перерыв между поцелуями
- Кажется. Это правнучка виновата, сбила весь ритм, теперь придётся навёрстывать.
- О, смотри опять от неё идёт кто-то.
- Ну это уже хамство, что она ещё и Врангелю родственница что ли, и мы опять ей мешаем?
К нам снова подошёл, тот же мужчина
- Большое спасибо, что дали нам возможность посетить могилу, госпожа Бунина хочет лично сказать вам спасибо. Можно ей подойти к вам?
Мы переглянулись, я незаметно пожала Анне руку
- Конечно
Правнучка, интересная, стройная женщина, лет сорока пяти, подошла к нам и остановилась, разглядывая. Потом сняла очки. Под ними оказались очень внимательные и грустные глаза.
- Спасибо, я понимаю, что мы поступили нетактично, нарушив вашу прогулку, но у нас действительно очень мало времени и уже пора уходить. Спасибо, что дали мне время посетить могилу прадеда - спасибо.
Потом, вдруг, перешла на русский язык и спросила, с характерным европейским акцентом:
- Вы русские?
- Да
- Из России?
- Да
- Я ещё не была в России, но обязательно съезжу. Вы очень красивая пара. Я уверена, что мы ещё встретимся и я смогу поблагодарить вас по настоящему – удачи вам.
И ушла.
- Класс какой, всё-таки чувствуется порода, а?
- Если бы она не смотрела ТАК на тебя, я бы согласилась, а так… уж и не знаю, зачем она подходила.
- Вот ты стерва всё-таки.
Лондон Анна-Мария домик мамы
- Мне кажется, мы зря это делаем. А вдруг она после, позвонит твоему папе и расскажет о нас?
- А что она расскажет? Что я привела тебя в гости? Ну и что?
- Да у нас на лбу всё написано. Как она относится к таким отношениям, ты знаешь? Она небось внуков от тебя ждёт не дождётся, а тут облом.
- Нет, мама у меня что надо, я её очень люблю и уверена она порадуется за меня.
- Только давай не объявляй с порога, что ты заделалась лесбиянкой, и привела к ней на смотрины, тётеньку, которая тебя соблазнила.
- Это ещё, кто кого соблазнил... Ты честно сопротивлялась.
- Это ты так думала, что я сопротивляюсь, а на самом деле так было и задумано
- Опять врёт, - и обращаясь куда-то в пространство – да, с ней просто сладу никакого нет, обязательно чего-нибудь соврёт. Ну, всё - звоню. Готова?
Мы стоим перед калиткой маленького домика в дальнем пригороде Лондона. Вокруг типично английский ландшафт, луга, овцы, дорожки. Лена волнуется и ей это идёт – смелая, уверенная охотница превратилась в обычную, влюблённую девушку. Беру её за руку и нажимаю звонок.
Лондон в гостях у мамы. Мама
- Какие вы молодцы, что выбрались ко мне. Берите, берите пирожки, Елена не стесняйтесь. Может не только чай, но и посерьёзнее что-нибудь, а то ехать ещё обратно. Когда будете ужинать…? А лучше оставайтесь ночевать, у меня есть гостевая спальня, одна конечно, но, я так понимаю, вам две и не нужно. Вам там будет удобно, большая кровать, душ и туалет там же, наверху. А моя спальня здесь на первом этаже, так что мы друг другу никак не помешаем.