– Не совсем. Я от Кирилла Игоревича.
– И кто вы собственно такой? Я не помню вас, как ученика.
– Да не учусь я здесь, дядь. И не видел ты меня никогда, я вообще недавно в Ленинграде. Подпишите, пожалуйста, распоряжение, и я свалю курить на улицу.
Я принялся подходить к преподавателю, но моё внимание привлёк человек, сидящий за первой партой. Какой-то парень, крупный, прилизанный, с циничной улыбкой.
«А вот это заявочка. В травмпункт»
– Учитель, обманывает он вас. Выгоните его,– сказал этот самый пижон.
– Никифоров, тихо! Я лучше знаю, что мне делать. Молодой человек, давайте сюда документы.
Я вручил мужчине папку, а сам облокотился на парту слишком болтливого парня.
– Ты чё, крутой сильно? От тебя воняет, отойди отсюда!
– У тебя со рта пахнет жопой препода этого, не советую рот открывать.
Он уже был готов вскочить, но учитель истории вовремя нас остановил.
– Всё, можете идти курить. Не смею задерживать.
Я перевёл взгляд на его щетинистую рожу. Воображение рисовало яркие картины, как я с левой роняю этого обмудка, и, пока его туша без сознания падает на паркет, я выбрасываю вдогонку правый крюк, который сносит ему челюсть ко всем чертям. Но это всего лишь воображение.
– Спасибо, товарищ, – процедил я сквозь зубы, и развернулся на 180 градусов. Краем глаза я заметил козлиную голову одного очень весёлого демона, который сидел на шкафу и ржал как ненормальный. Уже в коридоре Асмодей меня догнал.
– Ну, ты конечно дал! У того качка аж стул задымился! Напряжение было лютое! Я тебя хвалю!
– Спасибо, дружище. Ты давно там сидел?
– А ты думал, я не знал, что тебя ждёт? Не один ты умеешь видеть людишек насквозь. Мне уже семь тысяч лет, я многое видел. И многое знаю.
– Очень за тебя рад. Слушай, я работаю, потом поговорим.
Но нас прервал звонок, который ознаменовал окончания первого урока.
– Пойду, покурю.
Я сунул папку за пазуху, и вышел во двор. Там сел в первый же тенёк, и закурил трубку. Горький дым сделал несколько кругов по трахее и лёгким, и вырвался наружу вместе с углекислым газом.
«Божественно… давно я такой приятный табак не пробовал»
Из здания выходило много детей, и я решил отойти подальше, дабы не подавать дурной пример. Хотя курение всегда было делом каждого, возможность ведь есть всегда. А рак лёгких – это перспектива долгосрочная, намного легче умереть в драке, или от передозировки наркотиков. Одно из деревьев с удовольствием укрыло меня от утреннего солнца. Но перерыв закончился, а табак ещё не догорел. Осталась примерно половина подписей, думаю можно закончить за этот урок. А потом заморить червяка, и займусь чем-нибудь другим. Как и ожидалось, закончил я быстро, и директор был мною доволен.
– Знаешь, ко мне заходил Валентин Артёмович. Говорил, что ты довольно дерзок для своих лет, Романов.
– А, вы про тот манекен? Да на себя пусть посмотрит. Чмо надменное. На улице он бы за такие разговоры зубы пересчитывал.
– Но мы не на улице. И здесь драка не поможет. Да, он сложный человек, из-за него даже ученики со школы уходили. Конфликты, из-за которых он их валил, докучал им, рушил репутацию.
– Так у меня есть единомышленники? Значит, выловим его в переходе, и переломаем ноги.
– Насколько я знаю он мастер спорта по дзюдо. Даже мог в сборную страны попасть.
– Ага, его дзюдо на улице не поможет. Там немного другие правила.
– И они предполагают бинтование рук? Ты за этим носишь эти обмотки?
– Ну не нож же мне носить… хотя я бы не отказался. Никогда не знаешь что на уме у таких, как я. А таких много, поверьте. В Одессе были, и здесь есть.
– Ты в этом уверен?
– Да.
– В любом случае, никаких драк с учителями. Я понимаю что ты тут не учишься, и зарплату не получаешь, но тюрьма никуда не делась.
Я откланялся, и покинул кабинет.
«Грёбаный мажорик! Чё он себе думает?! Что я буду так просто слушать насмешки? Да я при первой же возможности этому придурку его салатницу раскрошу! Вообще любому придурку! Как-то я начал забывать, из-за чего мне пришлось сюда приехать, и каковы вообще обстоятельства. Прошлое никуда не делось. Я тот же бродяга, просто теперь ненадолго появилась работа.»
Во дворе меня настиг трёхголовый демон.
– Ну как, Романов? Нравится новая жизнь?
– Укуси меня за джинсы, собака крылатая! Хрена с два я тут перед всеми ползать буду.
– Знаешь, многовато лет уже прошло для того, чтобы вспоминать о гордыне. Где она была, когда ты жарил и жрал собаку?
– Она мёртвая была. Если бы не она, я бы туда же отправился.
– Ты слишком горд для того, чтобы начать всё заново. Это очередная попытка начать нормальную жизнь. Так воспользуйся ей. А пока иди поешь, ты какой-то нервный.