Я набрал номер Дементьева, и он назвал мне зал, где сейчас проходит групповая тренировка по боксу. Туда я и отправился. Записку естественно написать не забыл, но положил её не на самом видном для посторонних людей месте. Это так, на всякий случай.
Сам же зал был в получасе езды от дома Алеси. Ехать пришлось, как ни странно, на трамвае. Лицо всё ещё побаливает после рук этого алкаша, но когда это такая обыденная вещь как боль стала меня волновать? Я, мать его, почти два года жил на улице. Я видел дно этой жизни, и успешно его пробивал. Вспомнить даже то, как я ногу пробил о ржавый гвоздь, да так, что там в ране ржавчина осталась. Клянусь телом и душой, я такого натурального красного цвета в жизни не видел. Я ссал кровью, у меня была лихорадка и температура под сорок градусов. А лежал я на матрасе под густыми кустами, чтобы тень от летней жары спасала. Вот тогда было больно просто от того, что ногу ещё не пора отрезать. Даже на красочность и характер снова влияла эта самая боль. Я словно попадал в книгу Говарда Лавкрафта, и был в ней тем типичным персонажем, который либо сойдёт с ума, либо погибнет при совершенно любых обстоятельствах. Однажды мне даже снёс голову топором сам Родион Раскольников. Понятия не имею, что он там забыл. Неужели я так похож на старуху-процентщицу? Однако сейчас в моей жизни наступил хороший период. Сплошная чёрная полоса, словно шоссе Мурманск-Владивосток, тянулась многие-многие недели, заменяя собой километры этой самой трассы. И, может, я наконец-то приехал? И всё, что мне остаётся, это не поддаться губительному зову Ктулху? Ведь эта тварь сидит где-то очень глубоко, под тяжёлым слоем то ли воды, то ли стенок сознания. Я может и не нашёл тот древний монолит, но я слышу его. И всю жизнь слышал. Как бы глубоко он не сидел, это нечто не прекращает говорить со мной. Это то, что едва не свело меня в могилу, словно покойник, которого я потревожил, наступив на его место захоронения ногой. Сладкое, словно песнь Сирены, желание. Желание физически ощутить всё прекрасное, что есть в этом мире. Насколько бы пошлым это желание не было бы, оно есть, и было всегда. И всё моё тщеславие, пижонство, неискренность, малодушничество и злость – это порождения исключительно этого порока. Он виновен не только в этом. Чего далеко ходить, все смертные грехи в кои-то веки связаны с ним. Чревоугодие, сладострастие, зависть, гнев, праздность, жадность, гордыня. Всё без исключения исходит именно оттуда. И мне кажется, что я был олицетворением каждого из этих грехов в своей жизни. Я поддался каждому из них. И винить в этом кого-то кроме себя было бы глупо, но…я делаю диаметрально противоположное, обвиняя в этом что-то на редкость абстрактное, вроде тех же пороков или того самого желания ощущений. Но в противовес всей этой желчи и негативу у меня нашлось кое-что. То, из-за чего ты можешь получить большую часть из всех, если не полностью все существующие эмоции в этом мире. В последний раз сердце замирало с такой же силой только после передозировки наркотиками. Как бы то ни было, но Алеся – это бесспорно то, к чему я так долго шёл. И сейчас мне действительно нужно просто жить. Если не для себя, то хотя бы для неё.
Неплохо для рассуждения в поездке на трамвае, да? В любом случае, я почти приехал, и скоро моя остановка. Я покинул общественный транспорт и направился в сторону этого самого зала. Это был весьма солидный клуб, видимо, принадлежал какой-то команде по типу Кузни или Ахмата.
«Надеюсь, встретят подобающе, иначе придётся опять на кулаках разговаривать. Не хотелось бы»
Внутри всё было как надо. Много качественных мешков, ринг, большой борцовский ковёр, пара тренажёров и раздевалка. Я без вопросов переоделся в более-менее хорошие шорты и кроссовки, и принялся ждать тренировки. А пока решил размяться, и полупить грушу. Дементий даже нашёл мне какие-то старые боксёрские перчатки. Хороший он человек всё-таки…
Спустя минут двадцать в зал зашла приличная компания народу. Человек пятнадцать. Кто нерусской национальности, кто коренной петербуржец, а кто выглядит максимально обыкновенно для русского человека. Они естественно шумели, галдели, как-то взаимодействовали с окружением и друг с другом. С ними ещё был старенький, но довольно мясистый усатый дядька.
«Даже издалека видно, что он не простой тренер…наверняка в молодости был очень жёстким боксёром или борцом. Хотя вроде уши целые, не знаю. Надеюсь что Дементий знал, кто здесь тренируется. Иначе на следующую тренировку он пойдёт со мной»
Вся эта толпа вышла из раздевалки, и стала заниматься кто чем. Кто-то одевал снаряжение, кто-то просто болтал, а некоторые уже начали толкаться и прыгать друг на друга. Ребята заряжены на тренировку, спору нет. Вот только похоже, что я один здесь чужой буду, и это не есть хорошо.