– Да, приличные такие. Я займусь тренировками, Дементий мне даже тренера нашёл.
– Замечательно! Ты будешь богатым и знаменитым, Валера.
– Обязательно сходим отметить победу. К примеру, в парк, за сладкой ватой.
– Ты настолько любишь сладкую вату, что готов идти за ней?
– Без тебя вся вата в парке вообще ни о чём. Один я бы за ней никогда в жизни не пошёл.
– Я правда настолько нужная?
– Полжизни прожил, а лучше тебя никого не встречал. Да и не встречу, уверен.
– Пока ты планируешь умереть в 36, ты для меня не самый лучший.
– Ну это же образное выражение. И вообще, это проявление любви и ласки. Нельзя такое в ответ говорить.
– Всё-всё, не ворчи.
Она взяла мою голову в обе руки, и потащила ближе к себе. Я в свою очередь принял такой поворот событий, и обнял девушку в ответ. В таком положении мы молча лежали минут двадцать. И это были самые быстрые двадцать минут в моей жизни. Без шуток. Словно пара минут прошла.
– Мне пора домой, Валера.
– Хорошо, солнышко. Мне как раз на тренировку нужно, так что поедем вместе.
– Тогда заправляй мотоцикл, солдат. Мы улетаем в плаванье!
Я быстро собрал инвентарь и форму, и мы выдвинулись в дорогу. Ехать нужно как всегда на трамвае.
– Ненавижу общественный транспорт. Вот выиграю бой, куплю себе Урал. Здоровенного зверюгу! И коляску к нему приделаю! Будем кататься с тобой.
– Не планируй покупки когда денег нет. А то потом расстроишься, что не выиграл, и денег не будет.
– Как-будто я этого не знаю. Но я действительно ненавижу общественный транспорт. Особенно трамваи.
– Чего так?
– В них ещё больше отбросов, чем на улицах. Да и разве ты не видела эти плакаты? «Помни о колёсах! За год под колёсами трамвая погибло более двухсот человек». Никогда не видел таких плакатов про автобусы или автомобили, да даже про поезда.
– Ну, алкоголь убивает намного больше людей в год, чем трамваи. Ты разве видел плакаты о том, что алкоголь убивает?
– У нас не та страна, где алкоголь это плохо. Все об этом знают, но ни властям, ни нам об этом говорить не выгодно. У первых монополия на винно-водочные изделия, а вторые бухают без просыха. Не все, но очень тяжело найти тех, кто периодически не выпивает.
Прямо под конец сказанного мною предложения приехал нужный нам вагончик. Двери с пыхтением распахнулись, и мы вошли внутрь.Через пару остановок в трамвай зашли двое мужчин кавказской наружности, и уселись по диагонали от нас, возле противоположной стороны вагона. Трамвай был солидный, имелся кондуктор. Невысокий мужичок в очках, как у Базилио.
– Ваши билетики, – попросил он у мужчин. Голосок у него высокий, почти что писклявый.
– Нет билета у нас!– с сильным акцентом сказал один из кавказцев.
– Тогда платите штраф, – более настойчиво пропищал кондуктор.
– Мужик, иди отсюдово! Мы у себя дома!
Я склонился к Алесе, и прошептал:
– Вот почему я ненавижу трамваи.
Я вскочил с места, и подошёл к месту происшествия. Один из темнокожих увидел меня, и начал вставать. Я тут же ударил его кулаком в кадык. Он сел на место, схватившись за шею. Сопровождалось это всё кряхтением и попытками вдохнуть хоть немножко воздуха. Второй даже вставать не попытался, а только поднял глаза.
– Э, не бей брат. Деньги возьми, только не бей.
– Штраф заплати дяденьке кондуктору, и не буду. Не заплатишь–бороду оторву.
Мужчина трясущимися руками достал бумажник, и выудил оттуда восемь рублей. К слову, дядьки эти были массивные, кило по сто десять каждый. Вот он и испугался, что я одним ударом его дружка уложил.
Я забрал у него деньги, и дал их очкастому.
– А теперь забирай подругу, и с глаз моих…
Он закивал головой, и схватив всё ещё задыхающегося друга за рукав выскочил на остановке.
– А ты хотя бы дубинку носи с собой! Или заточку из гвоздя, – гавкнул я на кондуктора, и сел на место. Алеся была в шоке, и пару минут сидела молча. И только когда мы вышли, спросила:
– Что это было, твою мать? Ты что, ниндзя? Ты на кой ему в горло ударил? Он же помереть мог…
– Да в Одессе бы такую чехарду бородатую вывели бы за уши, и забили бы за остановкой. У нас там вообще не любят грубых людей. А особенно тех, кто приехал к нам, и считает, что у себя дома. Да и я помог тому дядьке. Такие бы ни в жизни по-хорошему не поняли.
– Ну, хорошо, что обошлось без драки.
– Не переживай ты так, солнышко. Я знаю, что делать в таких ситуациях, и дерусь хорошо. Не нужно так беспокоиться.
– Ладно…только пожалуйста, будь спокойнее, и не бей людей без острой необходимости. Не хочу навещать тебя в тюрьме.
– Хорошо. Беги домой тогда, готовься к экзаменам.