– Завтра, может, к тебе заеду.
– Буду ждать.
Мы обнялись на прощание, и пошли разными дорогами. Она домой, а я на тренировку по боксу. Она, кстати, прошла довольно неплохо. По крайней мере, не случилось массовой драки. Назад решил ехать на автобусе. Он медленнее, но хотя бы спокойнее, чем трамвай. На остановке стоял только я один, и жевал батон, купленный в пекарне рядом с секцией. Но не всё так гладко. Со стороны востока приближался алкаш. Самый стереотипный и обыкновенный. Дряхлое тело, потасканная майка, спортивные штаны, шлёпанцы. Он сел рядом со мной, и повернул голову в мою сторону.
– Брат, рубль будет?
– Москаль мені не брат, – с сильным украи́нским акцентом ответил я.
– Шо? Ты чё, бандеровец?
В ответ я замахнулся кулаком, и он дал дёру.
«Такие, как он, боятся украинцев. А за бандеровца можно было бы и догнать эту пропитку…»
До дома доехал без происшествий. В квартире принял душ, и расстелился на уютной кровати. Прервал мою уставшую меланхолию стук в дверь.
– По башке себе стучи, придурок!– озлобленно крикнул я, вставая с кровати. Но за дверью стояли совсем не те люди, которых я себе представлял.
«Милиция? Чё им от меня надо? Неужели черножопые приползли к ментам?»
– Валерий Альбертович! Вы дома? Мы к вам по поводу одной девушки.
«Фух! Погодите, какой такой девушки?»
Я отворил дверь, и кивнул уважаемым в знак приветствия.
– Что ещё за девушка?
– Вы ведь знакомы с Алесей Резниченко?
– Конечно, знаком. С ней что-то случилось?
– Не совсем с ней. Три часа назад нашли повешенным её отца. У него были следы драки на лице, Алеся нам сказала, что у вас с ним была стычка. Но она сказала, что это было давно. Можете проехать с нами в участок?
– Да…сейчас, дайте одеться только…
Глава 9. Падение надежды.
Меня погрузили в милицейский бобик, и повезли в отделение. Никаких наручников, за мной даже не наблюдали. Как в каком-то такси, честное слово.На лицах милиционеров не было напряжения, или чего-то такого. Ну, мне же лучше.
Меня заведи в глухую комнатку с одним столом и двумя стульями, и усадили на один из них. Затем пришёл мужик в пальто, видимо, следователь. Он сел напротив меня, и начал спрашивать.
– Романов Валерий Альбертович?
– Да, он самый.
– Где вы были два часа назад?
– На тренировке по боксу. У меня есть номер телефона зала, там всё подтвердят.
– Хорошо. Вы знали умершего?
– Конечно, знал. Как можно не знать урода, что терроризировал мою любимую и её мать.
– При каких обстоятельствах вы познакомились?
– Ну, он припёрся пьяный в квартиру, я ему открыл, он наехал на меня, мол чего это я в его квартире забыл? А потом раз, и драка. В итоге я его с лестницы спустил, но он меня тоже изрядно потрепал.
– Да, но насколько я знаю, это вы начали драку.
– Да какая разница, кто её там начал. Мне сказали, что он распускает руки на достопочтенных дам, вот я ему и вдарил. Были бы вы джентльменом, вы бы меня поняли.
–А как же. По этому поводу к вам никаких вопросов нет, вы не подумайте. Этот гражданин знаменит за свои драки. Так, когда ваша стычка произошла?
– Почти что три недели назад. Потом его посадили на 15 суток за то, что в магазине буянил. Больше я его не встречал.
– А разбитое лицо и руки? У трупа следы побоев на лице, и сбитые кулаки.
– Скажу так, у меня был небольшой конфликт с боксёрами в одном нехорошем зале. На меня толпой набросились одноклубники парня, которого я уронил в спарринге. Пришлось махать кулаками.
– Тогда откуда у него такие следы?
– Вы здесь следователь, или я? Может опять с кем-то подрался, или ещё что-то. В любом случае, я к этому не имею никакого отношения.
Опер тяжело вздохнул, и достал какие-то бумаги из своей сумки.
– Изложите всё сказанное на бумаге, и можете быть свободны. Я ненавижу расследовать самоубийства, если честно. Начальство будет видеть предумышленное убийство в повешенном человеке, даже если будет маленькая нестыковка в показаниях свидетелей. Пожалуйста, не делайте мне хуже.
Я кивнул, и быстро описал всё то, что сказал следователь. Меня выпроводили из отделения милиции, и пустили в свободное плавание.
«Нужно проведать Лесю. Ей сейчас наверняка плохо»
Моему скорейшему прибытию поспособствовал дядька таксист, стоявший у обочины. За символическую плату он довёз меня до нужного мне места, и скрылся среди витков дворовой дороги.
Мне даже не пришлось подниматься к её квартире. Брюнетка очень одиноко смотрелась, сидя на этой лавочке под тусклым фонарём.
«Мне понятны её чувства. Я сам своих родителей уже давно потерял. Может они и живы, но для каждого из нас мы потеряны. И я для них, и они для меня»