Я аккуратно сел рядом с ней, и попытался разглядеть её лицо.
– Эй, малыш, ты чего здесь одна сидишь?
Она как будто вышла из транса, и посмотрела на меня заплаканными глазами.
– А, это ты…
– Да, это всего лишь я. Меня только что допрашивал следователь, из-за твоего отца. У вас как тут, держитесь?
– Держимся. Мама так точно. Скажи, зачем ты его довёл до этого?
«Чего? Я? Каким образом?»
– Не понимаю, что ты имеешь ввиду.
– Ты избил его. Снова.
– Ну, извините, что защищался от напавшего на меня огромного алкаша.
– Что ты ему сказал?
– Сказал? Я не помню.
– Ты погнал его. Он хотел со мной поговорить. Хоть он и алкоголик, но он не всегда был таким. Я помню его, как любящего отца. А ты…ты убил его!
«Меня конечно во всяком обвиняли, но в доведении до самоубийства…нужно это решить, и поскорее»
– Послушай, я понимаю, что ты чувствуешь. Серьёзно, я сам обоих родителей потерял. Но это не значит, что твои проблемы не могут идти в сравнение с моими. Тебе сейчас нужно просто это пережить. Я помогу с похоронами, не волнуйся.
– Нет! Ты ничего не понимаешь! Тебе…тебе действительно так просто причинить вред человеку? Ты как-то рассказывал мне, из-за чего оказался на улице…насколько я помню, ты ограбил какого-то важного человека. И ради чего? Так же как ты убил моего отца. Ты раздавил его! Морально и физически! А теперь строишь из себя понимающего! О скольких таких поступках я не знаю?! Скольким людям ты ещё причинил вред и заставил страдать?!
– Стой, ты чего? Лесь, я не понимаю тебя…
– Ты самый обыкновенный самовлюблённый урод, который ни во что не ставит чьи-либо чувства. Тебе важен только ты сам!
– Неправда! Ты! Ты для меня важнее всего! Не деньги, не спорт, не бойцовская карьера! Я просто хочу, чтобы мы были вместе. Всё же хорошо было, это всем нравилось. Мне не важен я сам…нет, это не то. Понимаешь?Мне всё равно на всех, я могу прибить кого угодно, да, но только потому, что эти люди причиняют мне или другим людям вред! Раньше я был негодяем, которому не нужен был повод для таких вещей. Но с тобой я совсем другой!
– Уходи…уходи отсюда. И не попадайся мне больше на глаза. Он оставил предсмертную записку. Там чёрным по белому написано, что и когда было. Если придёшь к этому дому ещё раз, следователь прочитает эту записку. А теперь уходи.
– Леся, постой…
– Уходи! Уйди из моей жизни! Можешь покончить с собой, мне плевать! Хватит уже с меня твоих мерзких слов, поступков и вранья! Свои проблемы можешь оставить себе! Я больше не участвую во всём этом!
Она вскочила с лавочки, и убежала к подъезду. Первый порыв побежать за ней был чем-то подавлен. Я даже не понял чем. У меня вышло только встать на ноги. Дальше словно в тазу с застывшим бетоном.
«Стой…подожди…не нужно…так…зачем…так говорить…»
Я сел обратно. Всё на что я смотрел, неминуемо шло волнами и расплывалось, капая на асфальт вместе со слезами. Не было сил заставить себя даже моргнуть, или просто смахнуть воду с глаз. Лёгкие отказывались втягивать воздух. Спустя полторы минуты стало тяжелеть в груди. Один глубокий вдох решил бы все проблемы, но для чего? Я не хочу дышать после такого…только не в этот раз. Почему снова? Куда она ушла? За что со мной такое опять происходит?!
Я завыл во всё горло. С веток улетели все кто только можно, даже листья. Немногочисленные прохожие сначала подпрыгнул от испуга, а затем уставились на меня. Теперь дышать стало трудно из-за того, что я захлёбывался собственным горем. Казалось, что голова раскалилась, словно кузнечный горн. Слёзы обжигали лицо, скатываясь под давлением эмоций.
«Я не хочу…не надо. Не надо меня оставлять…пожалуйста. Я не хочу опять остаться один. Только не теперь…»
Следующие несколько дней я очень плохо помню. Из памяти пропал тот момент, когда я вернулся домой. Ещё я не помню, как купил себе так много алкоголя и сигарет. Пил я по-страшному. Пил для того, чтобы не осознавать своего положения, не помнить того, что случилось. Как только я начинал плакать, я открывал новую бутылку вина или водки. Вот оно–забвение. Выходов была масса, но в силу особенностей характера, да и ситуация неоднозначная…в общем, я ушёл в запой. Он длился неделю, не меньше. Но после горючее закончилось, а выходить куда-либо я не хотел. Целыми днями курил в форточку и смотрел телевизор. Смотреть, конечно, было нечего, это скорее было сделано для того, чтобы не сойти с ума. Самое удивительное, что за мной никто не пришёл. Алеся не одумалась, и мириться не собирается. Соседи, арендодатель, Дементий. Никто из них не пришёл ко мне. Даже проклятая галлюцинация, и та не попадается на глаза. А может оно и к лучшему? Отсижусь, подумаю обо всём как следует. Может, пойму что-нибудь. А может, и нет. Но мои раздумья прервал дверной звонок. Настойчивый, и весьма противный.