– Парень, готов?
В ответ я просто поднял кулаки. И бой продолжился. Осталось ещё целых полторы минуты. Я пошёл в наступление.
Соперник включил свою уже стандартную «мельницу», которая стала порядком медленнее из-за усталости. Я без проблем уходил от каждого размашистого удара, и отвечал острой атакой в ответ. В один момент я нырнул под его руки, и резко выпрямился, ударив его лбом в подбородок. Кто-то в зале ойкнул, но судья посчитал это случайным столкновением головами, и бой останавливать не стал. Соперник немного сменил тактику, и пошёл в клинч со мной. Подгадав правильное время, я развернул его, и прижал к канатам. Моя голова была у его уха.
– Каково это, когда с таким усердием лупишь воздух?
Соперник взревел, и оттолкнул меня руками. Этого я и ждал. С помощью провокации я заставил его опустить руки, и сам начал отходить. В результате я уже наносил удар, а он только возвращал руки в исходное положение после толчка. Молниеносная комбинация из трёх ударов поразила его голову, и он отключился. Правда его всё ещё держали канаты, так что рефери не сразу всё сообразил, и мне удалось ударить его ещё парочку раз. Меня оттеснили, а оппонент стёк наземь, словно у него не было позвоночника. Дальше всё было по предсказуемому сценарию. В ринг залезла куча людей, врачи начали приводить в чувство проигравшего, Дементий поднял меня на руки и начал носить вдоль канатов.
В итоге его унесли на руках из помещения. Как мне сказал один из врачей, что осматривал его, у этого парня был перелом лицевой кости как минимум в двух местах. Меня объявили победителем, и подняли мою руку над головой. Над головами всех, кто был в этом месте. Но меня интересовала только одна голова. И она, к сожалению, была затылком ко мне, и постепенно удалялась в темноте лестничного пролёта…
Рамзан Абдулманапович лично вручил мне мой гонорар, и бонусную тысячу вечно зелёных чисто от себя.
– Ну, ты конечно брат удивил, удивил. Слущай, а не хочешь пойти в бокс? Тебя там ждёт хорощее будущее.
– Всё может быть. Но пока я ещё хочу на кулаках подраться. Вы же меня не выгоните?
– Как можьно, дарагой, как можьно. Будет тебе бой, и не одын. Всё будет.
– Спасибо вам большое, Рамзан Абдулманапович. Буду стараться вас удивлять.
Мы пожали руки, и президент этого злачного заведения покинул мою раздевалку, в роли которой была одна из немногих холодильных камер, в которой наверняка хранили кеги с пивом. Но мне здесь нравилось. Прохладно и минималистично. И пахнет металлом. В этот день я ехал домой с полными карманами хрустящей валюты. Лицо, конечно, было изрядно побито, под глазами образовалось несколько шишек и гематом. Но чувство тяжёлой победы выше всего этого. Намного выше.
Глава 11. Корень зла.
Мне снился сон. Сон был обо мне.
Виден я был самому себе со стороны. Челкастый худой парнишка, коим я был примерно три года назад. Это был словно фильм. Экранизация ранее не написанных мною мемуаров обо мне самом. Там было всё. Развратные гулянки, потасовки в клубах, семейные развлечения. Этот Я целовал очередную девушку на променаде, через несколько дней другую. Вот он снова пополняет свой организм лёгкими наркотиками, пьёт весьма дорогой алкоголь. Этот парень радовался своему бытию. А я же просто летал над этим всем, словно облачко, безучастно. Я и сейчас такой, но только отчасти. Привычки прибегли к неслабой метаморфозе. И все эти привычки можно было назвать одним словом: Алеся. Для тогдашнего меня было сущим пустяком все эти высокие душевные страдания. Он мог спокойно повесить собственную или чью-то мечту на петлю времени. Он видел, как навсегда уходят люди, и даже помогал им уходить. А сейчас…размяк. Расклеился, ослабел. На смену челкастому парню пришёл избитый угрюмый бомж, с патлами ниже ушей, разбитым телом, и огромным ожогом от кончиков пальцев до локтя на одной из рук. И нет больше того запада, и страсти к саморазрушению. Был остаточный образ всего этого. Это был даже не сон. Так, грёзы, просто с закрытыми глазами. И как я не старался бежать от этого себя, у меня не вышло. Словно что-то держит. Поначалу грешил на татуировку, которая теперь была мне не по статусу, но потом всё стало проясняться. Я просто не создан для чего-то другого. Я не способен остепениться, осесть, взяться за голову. Вещи, что могут меня спасти, я не воспринимаю буквально на генетическом уровне. И только после сражения с трафаретным заклятым врагом в ринге, я всё понял.
Я изначально был обречён на смерть. С самого своего рождения. Это было похоже на то, как в ряд выстраивались планеты. Сплошная цепочка, словно предварительно расползшаяся по сторонам, вернулась в своё исходное состояние. Всю жизнь меня сопровождало это. Оно караулило меня, дышало в загривок, словно хотело вот-вот схватить и утащить. Но смерть штука коварная, и обладает разумом. Но с недавних пор она решила плотнее взяться за меня. И ей пришлось перепробовать многое: пищевые отравления, разномастные хвори, смертельно опасные стычки с ненормальными людьми, чаще всего вооружёнными до зубов. И моё настоящее – это затишье перед бурей.