***
Родители Ярослава были на школьном корпоративе в кабинете истории — просто это был самый большой кабинет. Ну и как это водится — «мальчики — налево, девочки — направо»: мужики, в основном мужья учительниц, скучковались в одном углу. Собрали себе весь коньяк, мясо и только иногда оттуда тостовали женщинам. Те же разбились на несколько групп и заняли несколько парт. Середина класса была пустой — туда иногда выходили потанцевать. Среди мужчин были физрук и трудовик. И о чём же все мужики говорили? Правильно — о работе.
— А потом я ему говорю «Да ты совсем с катушек съехал? Ты лучше вместо снотворного слабительного съешь! Не буду я этот подшипник одевать!»
— И чё он?
— Да ничё! Говорит «Да не выделывайся! Ставь уж что есть! Сломается — на снабженцев спишем».
— И чё?
— А ничё! Из личных запасов достал, и поставил!
— О, красава! Уважаю!
И никого не волновало, что личные запасы — это где-то недочёт общественных в данном случае. Тогда как разговоры возле женской компании... Не, лучше там не присутствовать — уши завянут, отвалятся. А можете и психотравму получить. Хотя возле одной из компаний был весьма интересный разговор. А именно — между директриссой и Светланой Николаевной, мамой Ярослава.
— Вот скажите, Светлана Николаевна, — сказала директриса, сидя на кресле преподавателя, закинув ногу за ногу, потягивая шампанское из бокала, — вы рады, что ваш сын закончил школу?
— И да, и нет, Елизавета Алексеевна. А к чему это?
— Да так, себя вспоминаю. С одной стороны, когда Женечка выпустился, вот смотришь — вроде вырос. А с другой — как-то не верится. Вот вроде недавно, — она отставила бокал и принялась руками жестикулировать, — был ещё совсем крохой. А теперь — вот такой здоровенный бородатый амбал. И так громко «Здравствуй, мама!».
— Да, Ярик тоже вырос.
И тут мама Ярослава вспомнила давно мучавший её вопрос:
— А вот скажите, — она начала пристально смотреть в глаза директрисе, — а чего вы все до моего сына доколебались?
— С чего это? — директриса как смогла выразила искреннее удивление: опустила свои очки на нос, брови выгнулись дугой.
— Все ведь слышали, что вы сказали, что по Виннеру вы скучать не будете?
— Ну..., — начала директриса, пытаясь судорожно подобрать ответ. — А что не так? Вы, как будто в другой школе находились, когда мне учителя жаловались на его поведение!
— А ничего, — начала переходить в наступление мама Ярослава, — что, это, могла быть, защитная реакция на вас всех? А?
— Из-за чего?
— Из-за вашего постоянного прессинга на всех учеников. Кто самый хороший? Тот, кто прогнулся. Ну или тот, с родителей которых можно выгоду поиметь.
— Ну вот ты и ответила! — победно заявила директриса.
— Но ведь это неправильно!
— Они все должны чтить авторитет школьных учителей! И не тебе решать какими методами!
Она взяла свой бокал, залезла с ним на стол и начала танцевать.
— За учителей!
И сбросила с себя пиджак, оставшись в белой блузке и чёрной юбке до колен. Остальные учительницы тоже крикнули «За учителей!», в мужском уголке просто отсалютовали рюмками и вернулись к своим делам. А директрису понесло... Но её выходка осталась без внимания.
***
Придя домой чета Виннеров обнаружила, что сына нет. Ну, решила мама, пусть до утра сынок повеселиться с друзьями. Папа пошёл спать. Однако наутро он не появился. И вот тут уже в сердце мамы закралась тревога. Она решила разбудить отца.
— Серёжа, Серёж?
— Чего тебе?
— Наш сын домой не вернулся!
— Вернётся, отстань, — и отвернулся обратно к стене и захрапел.
— Серёжа, — начала она его толкать, — с ним что-то неладное!
— Да нажрался где-то, отстань.
Однако мама не находила себе места. Словно зверь в клетке она мерила шагами их квартиру вдоль, поперёк и наискосок. И мысли одна страшнее другой. В конце концов, дабы хоть немного успокоиться, решила вынести мусор. Схватила ведро, обулась, вышла в коридор и направилась к мусоросборнику. Не дойдя до стеклянной двери где-то метров пять, увидела нарисованные губы. Ведро выпало из рук, и, следуя какому-то неведомому чутью, она присела возле того места, где плакала Маша Миронова. Сердце Светланы стало биться медленнее, но громче. Её воображение полностью воспроизвело картину случившегося. От увиденного она пошатнулась, опёрлась о стенку и села на пол. До неё дошло — их сына убили. И сделали это так буднично, как будто реально мусор выбросили. И Светлана со всех ног побежала домой, едва не зацепив ногой мусорное ведро.