— Да-да, — резко закивал Яша.
— Вернулся быстро, понял?
— Да, да, конечно!
И продюсер отключился. А Яша побежал. Сначала он ломанулся в кабинет. Там он не нашёл деда. «Куда ты опять свалил? Никогда нет, когда очень нужен!» — подумал он. Затем увидел прислугу.
— Эй, ты!
— Вы меня звали, господин?
— Где он?
— Дело в том, что...
— Где?! Он?!
— Ваш дедушка в общем зале!
«Везёт же!» — подумал Яша и побежал к центру города. Там он забежал в здание мэрии, а затем уже в сам общий зал. Там шло собрание горадминистрации. И, на всём ходу, Яков туда забежал. На него тут же уставились с любопытством несколько пар глаз.
— Деда! — одышка после бега мешает ему.
— Успокойся! А теперь рассказывай — чего такой бледный? Призрака увидел?
— Хых, — пыхтел Яша, опираясь на колени, — хуже!
— И что же может быть ещё хуже?
— Ярик, хых, Ярослав Виннер!
— Что Ярослав Виннер?
— Фуф, — он встал вертикально, но дыхание так толком и не восстановилось, — он жив!
— Ещё раз? — глава, который до этого был повёрнут к нему спиной, обернулся.
— Ярослав Виннер каким-то образом оказался жив!
— И что?
— Он участвует в шоу!
Все, кто сидел в зале, ахнули. А Яшин дед закрыл лицо рукой, а позже повернулся к участникам собрания:
— Господа, на сегодня завершено. Завтра жду от вас отчёты о проделанном! Позже сам проверю! И никому не говорите о том, что сегодня услышали!
И они начали расходиться. Затем повернулся к Яше:
— Пошли, оболтус!
«Где же мы тебя прощёлкали?» — думал он, возвращаясь в свой кабинет. Яша бежал следом.
Глава 5: новый виток истории.
Прибыв в свой кабинет глава рода уселся в кресло. Яков уселся, с его позволения, в кресло напротив стола. Хозяин нажал на пульте, который лежал на столе, на экранчик, и в кабинете стал полумрак. Отчего лицо предыдущего главы рода, изображённого на картине позади кресла нынешнего главы, стало зловещим.
— Итак, — хозяин кабинета положил руки на стол и сложил ладони домиком, — что у тебя опять не так?
— Деда, просто тот человек, которого все почитают умершим, жив!
— Да ты что? — деланно удивился он. — И что в этом такого?
— Как что? Он же меня убьёт!
— Да ты что? Серьёзно? — голос главы рода сочился сарказмом. — Ты думаешь, он это захочет?
— Понимаешь — он сейчас ничего не помнит, — начал Яша. — А если он вдруг всё вспомнит? Что тогда?
Дедушка Яши Хипштейна откинулся на спинку кресла. Затем где-то с полминуты он задумчиво сидел, раскачиваясь влево-вправо. Его внук заметно нервничал — ему надо во что бы то ни стало решить эту проблему.
— Яшенька, ты хочешь кушать.
— Да нет, спасибо, меня в Нижнем Мире ждут.
— Нет, Яшенька, ты не понял — ты. Хочешь. Кушать.
— Я не хочу есть!
— Есть ты не хочешь. Ты хочешь кушать.
— Да что ты всё заладил? «Хочешь кушать, хочешь кушать»! Не хочу! Я сытый!
— Да неужели? — ответил ему глава рода. — Ты знатно сейчас обделался, и не хочешь кушать? Неужели сам можешь принимать решения?
— Да!
— А почему тогда свои проблемы перекидываешь мне? — он резко встал с кресла, опёрся руками на стол и орал на Якова.
Тот с видом побитой собаки сжался в кресле.
— Деда, пожалуйста!
— Что!!!?
— Помоги мне!
— То есть ты не способен принимать решения самостоятельно!? Маленький мальчик, которому двадцать два годика! Я! В твоём возрасте! Уже налаживал связи между городами.
— Но дед! Они же тогда не летали?
— А ты думаешь, это упрощало задачу?! Короче: раз ТЫ заявляешь МНЕ, — он специально выделил эти слова. И пальцем указал сначала на него, а потом на себя: — что способен принимать решения САМ, — тут он уже конкретно ткнул пальцем во внука, — то и решай сам, что с ним делать.
Он отвернулся от него, и пошёл обратно. После того, как он уселся в кресло, он продолжил:
— Но если подумать, то тот факт, что он жив, должен тебя радовать. Потому как на тебе тогда нету загубленной жизни.
— Так что делать мне? — Яша трясся, как осиновый лист.
— Думай сам! Это твоя проблема, а не рода.
***
За пятьдесят лет до произошедших событий Соломон Хипштейн, который был тогда главой рода, участвовал в съезде Мировой Двадцатки. Там собрались все, кто мог манипулировать миром из тени: руководители крупных мировых банков, руководители транснациональных корпораций и прочие. Повестку дня тогда озвучил Гольдшип: