Повисла небольшая пауза. Самая ужасная пауза и самая долгая в жизни Егора.
- Я все сказал, - выдохнул Алкид. И души ваши пусть останутся в теле еще на долгие года… Прощайте!
И Егор тут же открыл глаза.
Глава 11. Еще одна тысяча потрясений.
На мертвенно-бледных занавесках колыхались смутные тени ветвей, а по стеклу отбивали частую дробь крупные капли дождя. Этой ночью, после вечернего происшествия в старом секторе, двойняшкам совсем не спалось. Часа два ночи, а может быть и полтретьего, а Егор лежит и все думает, думает, запрокинув голову наверх. Там, на потолке, освещенном неярким лунным светом, бегают уродливые тени колышущихся за окном деревьев. И ему, прохладному ветру, который смеет тревожить их, тоже не спится – все свистит через окна, так жалобно, и в то же время так злостно. Впервые в СЛМ такая плохая погода летом.
А Егор все не спит. Голова уже кипит от мыслей: мальчику даже показалось, что впервые за всю жизнь он ощутил, как шевелятся его извилины. Оказывается, они там и вправду есть. Эх, значит не права была его математичка в столичной школе…
Душно. И жарко. А если скинуть одеяло, то будет совсем грустно. Так хоть оно тебя обнимает. А спать нельзя. Присниться еще какой-нибудь ужасный вещий сон и непременно сбудется. А может быть, если не спать так, всю жизнь, то видения приходить не будут, и сбываться тогда будет нечему?
Егору вконец надоело так лежать. Мысли начали путаться между собой, собираться невесть во что, в самый настоящий клубок, нет… комок. Уродливый комок из самых ужасных мыслей в мире. А что может быть хуже мыслей о смерти? О своей смерти.
Егор приподнялся, откинул одеяло, сел – в самом деле, совсем спать не хочется, даже самую малость. Встал, прошелся по комнате, даже прижался ухом к той стене, за которой находилась комната сестры – тишина, никто не храпит… А, ну так она и так никогда не храпит – она же девочка.
В другой раз Егор невольно потянулся бы в карман за телефоном, или начал бы шарить по столу в поисках своего любимого прямоугольного друга. А сейчас уже даже привык, что ни тебе телефона, ни тебе компьютера, и даже электричества нет – только свечки да печки… камины, если быть точнее, все таки двадцать первый век, как никак… А как бы сейчас хотелось хоккей посмотреть! Или друзьям написать…
А дождь, кажется, еще сильнее начал тарабанить по стеклу, как ненормальный. А луна, как больная, всю ночь светит. Настоящая луна посветила бы пару часиков, а потом бы за углом соседнего дома скрылась, а эта – совсем никуда не движется, стоит себе на мертвой точке и только под утро исчезает. Глупая и искусственная. Скорей бы домой.
Егор подошел к двери и легонько приоткрыл ее, сунув голову в полумрак коридора – тишина, только чуть слышное отстукивание капель дождя – в своей комнате они были слышны гораздо громче. Егор пробежался взглядом по блестящим лакированным перилам, открывавшим сумрачный вид на первый этаж, и остановился на фигуре, что виднелась за полупрозрачной занавеской коридорного окна.
- Диан, - окликнул фигуру Егор - та слегка шевельнулась, но ни чего не ответила.
Тогда, мальчик подошел ближе и отдернул занавеску:
- Здрасьте.
- Здрасьте, - грустно ответила Диана, просидевшая на этом широком подоконнике ни один час, - Это ты звал? Я думала у меня уже глюки…
Девочка снова прислонилась лбом к холодному стеклу, опустив глаза вниз: