Пожар в архитектурном институте
Пожар в Архитектурном!
По залам, чертежам,
Амнистией по тюрьмам —
Пожар, пожар!
По сонному фасаду
Бесстыже, озорно,
Гориллой
краснозадою
Взвивается окно!
А мы уже дипломники,
Нам защищать пора.
Трещат в шкафу под пломбами
Мои выговора!
Ватман — как подраненный
Красный листопад.
Горят мои подрамники,
Города горят.
Бутылью керосиновой
Взвилось пять лет и зим...
Кариночка Красильникова,
Ой, горим!
Прощай, архитектура!
Пылайте широко,
Коровники в амурах,
Райклубы в рококо!
О юность, феникс, дурочка,
Весь в пламени диплом!
Ты машешь красной юбочкой
И дразнишь язычком.
Прощай, пора окраин!
Жизнь — смена пепелищ.
Мы все перегораем.
Живешь — горишь.
А завтра, в палец чиркнувши,
Вонзится злей пчелы
Иглочка от циркуля
Из горсточки золы...
...Все выгорело начисто.
Вздыхающих полно.
Все — кончено?
Все — начато!
Айда в кино!
Польское
Конфедераток тузы бесшабашные
Кривы.
Звезды вонзались, точно собашник,
В гривы!
Польша — шампанское, танки палящая
Польша!
Ах, как банально — "Андрей и полячка",
Пошло...
Выросла девочка. Годы горят. Партизаны.
Проволоки гетто,
как тернии, лоб ей терзали...
Как я люблю ее
еле смеженные веки,
Жарко и снежно, как сны —
на мгновенье, навеки...
Во поле русском,
аэродромном,
во поле-полюшке
Вскинула рученьки
к крыльям огромным —
П о л ь ш а!
Сон? Богоматерь?..
Буфетчицы прыщут, зардев, —
Весь я в помаде,
Как будто абстрактный шедевр.
Новогоднее письмо в Варшаву
А. Л.
Когда под утро, точно магний,
Бледнеют лица в зеркалах
И туалетною бумагой
Прозрачно пубра на щеках,
Как эти рожи постарели!
Как хищно на салфетке в ряд,
Как будто раки на тарелке,
Их руки красные лежат!
Ты бродишь среди этих блюдищ,
Ты лоб свой о фужеры студишь.
Ты шаль срываешь. Ты горишь.
"В Варшаве дущно", — говоришь.
А у меня окно распахнуто
в высотный город словно в сад
и снег антоновкою пахнет
и хлопья в воздухе висят
они не движутся не падают
ждут
не шелохнутся
легки
внимательные
как лампады
или как летом табаки
они немножечко качнутся
когда их ноженькой
коснутся
одетой в польский сапожок...
Пахнет яблоком снежок.
Сирень "Москва—Варшава"
Р. Гамзатову
10.III-61
Сирень прощается, сирень — как лыжница,
Сирень как пудель мне в щеки лижется!
Сирень заревана,
сирень — царевна,
Сирень пылает ацетиленом!
Рамсул Гамзатов хмур как бизон.
Расул Гамзатов сказал: "свезем".
11.III-61
Расул упарился. Расул не спит,
В купе купальщицей
сирень дрожит.
О как ей боязно!
Под низом
Колеса поезда — не чернозем.
Наверно, в мае цвесть "красивей"...
Двойник мой, магия, сирень, сирень,
Сирень — как гений.
Из всех одна
На третьей скорости цветет она!
Есть сто косулей —
одна газель.
Есть сто свистулек —
одна свирель.
Несовременно цвести в саду.
Есть сто сиреней.
Люблю одну!
Ночные грозди гудят махрово,
Как микрофоны из мельхиора.
У, дьявол — дерево...
У всех мигрень.
Как сто салютов стоит сирень.
12.III-6
Таможник вздрогнул: "живьем? в кустах?!"
Таможник ахнул, забыв устав.
Ах чувство чуда, седьмое чувство!..
Вокруг планеты зеленой люстрой
Промеж созвездий и деревень
Свистит
трассирующая сирень!
Смешны ей почва, трава, права...
P. S.
Читаю почту: "Сирень мертва".
Стога
Менестрель атомный,
Галстучек-шнурок...
Полечка — мадонной?
Как Нью-Йорк?
Что ж, автолюбитель,
Ты рулишь к стогам,
Точно их обидел
Или болен сам?
Как стада лосиные,
Спят
стога.
Полыхает Россия,
Голуба и строга.
И чего-то не выразив,
Ты стоишь, человек,
Посреди телевизоров,
Небосклонов, телег.
Там — аж волосы дыбом! —
Разожгли мастера
Исступленные нимбы
Будто рефлектора.
Там виденьем над сопками
Солнцу круглому вслед
Бабка в валенках стоптанных
Крутит велосипед...
Я стою за стогами.
Белый прутик стругаю.
"Ах, оставьте, — смеюсь, —
Я без вас разберусь!"
Как бы вас ни корили,
Ты, Россия, одна,
Как подводные крылья,
Направляешь меня.
Таежное
Лешенька
Здесь Чайльд-Гарольды огородные
На страх воронам и ворам.
Здесь вместо радио — юродивый
Дает прогнозы по утрам.
Пока мы бегали в столовку,
Туманный, как Палеолит,
Юродивый с татуировкой
Чуть не упер теодолит.
Он весь дрожал от изумления,
Познав чужое божество.
Он трепетал
как заземление
От бьющей молнии в него!
Кругом бульдозеры былинные
Но будущее чуял он,
Дурак, болотная былиночка,
Антенка сдвинутых времен.
Отступление о частной собственности
Отзовись!
Что с тобою? примчись, припади, расскажи!
Атавизм?
Или может быть — рак души?..
К лучшей женщине мира,