Их одежда плещет,
Рвется от руля,
Вонзайтесь в мои плечи,
Белые крыла.
Улечу ли?
Кану ль?
Соколом ли?
Камнем?
Осень. Небеса.
Красные леса.
Студенческое, озорное
Пожар в архитектурном институте
Пожар в Архитектурном!
По залам, чертежам,
Амнистией по тюрьмам —
Пожар, пожар!
По сонному фасаду
Бесстыже, озорно,
Гориллой
краснозадою
Взвивается окно!
А мы уже дипломники,
Нам защищать пора.
Трещат в шкафу под пломбами
Мои выговора!
Ватман — как подраненный
Красный листопад.
Горят мои подрамники,
Города горят.
Бутылью керосиновой
Взвилось пять лет и зим...
Кариночка Красильникова,
Ой, горим!
Прощай, архитектура!
Пылайте широко,
Коровники в амурах,
Райклубы в рококо!
О юность, феникс, дурочка,
Весь в пламени диплом!
Ты машешь красной юбочкой
И дразнишь язычком.
Прощай, пора окраин!
Жизнь — смена пепелищ.
Мы все перегораем.
Живешь — горишь.
А завтра, в палец чиркнувши,
Вонзится злей пчелы
Иглочка от циркуля
Из горсточки золы...
...Все выгорело начисто.
Вздыхающих полно.
Все — кончено?
Все — начато!
Айда в кино!
Польское
Конфедераток тузы бесшабашные
Кривы.
Звезды вонзались, точно собашник,
В гривы!
Польша — шампанское, танки палящая
Польша!
Ах, как банально — "Андрей и полячка",
Пошло...
Выросла девочка. Годы горят. Партизаны.
Проволоки гетто,
как тернии, лоб ей терзали...
Как я люблю ее
еле смеженные веки,
Жарко и снежно, как сны —
на мгновенье, навеки...
Во поле русском,
аэродромном,
во поле-полюшке
Вскинула рученьки
к крыльям огромным —
П о л ь ш а!
Сон? Богоматерь?..
Буфетчицы прыщут, зардев, —
Весь я в помаде,
Как будто абстрактный шедевр.
Новогоднее письмо в Варшаву
А. Л.
Когда под утро, точно магний,
Бледнеют лица в зеркалах
И туалетною бумагой
Прозрачно пубра на щеках,
Как эти рожи постарели!
Как хищно на салфетке в ряд,
Как будто раки на тарелке,
Их руки красные лежат!
Ты бродишь среди этих блюдищ,
Ты лоб свой о фужеры студишь.
Ты шаль срываешь. Ты горишь.
"В Варшаве дущно", — говоришь.
А у меня окно распахнуто
в высотный город словно в сад
и снег антоновкою пахнет
и хлопья в воздухе висят
они не движутся не падают
ждут
не шелохнутся
легки
внимательные
как лампады
или как летом табаки
они немножечко качнутся
когда их ноженькой
коснутся
одетой в польский сапожок...
Пахнет яблоком снежок.
Сирень "Москва—Варшава"
Р. Гамзатову
10.III-61
Сирень прощается, сирень — как лыжница,
Сирень как пудель мне в щеки лижется!
Сирень заревана,
сирень — царевна,
Сирень пылает ацетиленом!
Рамсул Гамзатов хмур как бизон.
Расул Гамзатов сказал: "свезем".
11.III-61
Расул упарился. Расул не спит,
В купе купальщицей
сирень дрожит.
О как ей боязно!
Под низом
Колеса поезда — не чернозем.
Наверно, в мае цвесть "красивей"...
Двойник мой, магия, сирень, сирень,
Сирень — как гений.
Из всех одна
На третьей скорости цветет она!
Есть сто косулей —
одна газель.
Есть сто свистулек —
одна свирель.
Несовременно цвести в саду.
Есть сто сиреней.
Люблю одну!
Ночные грозди гудят махрово,
Как микрофоны из мельхиора.
У, дьявол — дерево...
У всех мигрень.
Как сто салютов стоит сирень.
12.III-6
Таможник вздрогнул: "живьем? в кустах?!"
Таможник ахнул, забыв устав.