– Мистер Спок, я должен вас обследовать.
– Доктор, – мрачно ответил вулканец, – не приставайте ко мне с вашей медициной, она не в состоянии ни выявить, ни излечить мою болезнь.
– Почему вы так уверены в этом?
– Потому, что лечащий других может излечить и себя. – Он повернулся к доктору спиной и подошел к интеркому.
– Вызываю капитанский мостик. Продолжайте наблюдение за орбитой.
Попытайтесь вычислить точные координаты ловушки космических кораблей.
Усильте меры безопасности на борту корабля. На связи был Спок.
Маккой хотел тоже вернуться к своим прямым обязанностям, но неожиданно Сола положила свои ладони на его плечо. Боль резко усилилась.
Доктор попытался протестовать против такого безрассудного использования ею своих, и без того уже ослабленных сил, но одна рука Солы каким то образом оказалась у него под мышкой. Последовало одно точное движение, ослепляющая боль пронзила Маккоя сверху донизу, и вывихнутый сустав встал на свое место.
Проделав несколько резких движений и ощутив приятную бодрость во всем теле, Маккой недовольно проворчал:
– Кто здесь доктор?
Сола улыбнулась.
– Конечно вы! Это всего лишь навык, необходимый каждому охотнику.
– Скорей всего, это чудо, – буркнул себе под нос Маккой. Спок перебил его ворчание вопросом:
– Он не умрет?
Доктор помедлил, и Сола ответила за него:
– Нет. Теперь уже нет.
– Тогда идите за мной, – приказал ей Спок. Взгляд Солы выразил готовность принять вызов.
– Слушаюсь, мистер Спок, – ответила она и вышла за ним.
Глава 10
Как размашисто не вышагивал Спок, идя по длинным коридорам «Энтерпрайза», Сола Теин поспевала за ним. Пожалуй, она была единственной женщиной на корабле, способной выдержать такую гонку.
Спок шел целеустремленно, он знал, куда идет.
А Сола знала, что она была единственным существом на корабле, которое сможет противопоставить неистовой силе вулканца не менее неистовую силу женщины-заранки.
Спок ни в чем не сомневался.
А Сола время от времени вздрагивала при мысли о том, что на ее месте могла оказаться хрупкая земная женщина. Иногда на нее нападал самый обычный страх и она готова была вернуться назад, туда, где, по выражению землян, «осталось ее сердце». Да, сердце ее осталось с человеком в лазарете, который только что победил смерть. Победа его могла быть кратковременной, ненадежной, возможно, добытой только ради нее. И Соле хотелось лишь одного – находиться рядом с ним.
Но этого она хотела уже многие годы и делала все возможное, чтобы такого не произошло. Слишком велика разница между земной женщиной и женщиной-заранкой. Сола могла погубить Кирка, она была опасной для него до тех пор, пока не выиграет своего решающего сражения. И выиграет ли она это сражение?
Ведь Кирк уже увидел ее и не сможет от нее отступиться.
Как и она от него.
Странно только, что они оба не учли Спока, ошиблись в нем. Или она одна ошиблась в своей философии, в жизненной позиции?
Но Сола не один год провела на Вулкане, куда ее прямо-таки загнала необходимость разобраться в своих способностях, в своих возможностях и где она нашла Т'Поя, мудрого наставника. И сейчас она была, пожалуй, единственным на всю Галактику существом – невулканцем, способным легко понимать Спока.
Сола пристально взглянула на вулканца.
Он был холоден, как лед, напряжен, как струна и зол на нее за то, что она чуть не стала причиной гибели Кирка, за то, что «приговорила» к смерти самого Спока.
Дойдя до лифта, он молча пропустил Солу вперед. Она посмотрела ему в глаза, давая понять, что ни в чем не раскаивается, ничего не боится и вошла в кабину. Спок последовал за ней, и через какую-то минуту лифт доставил их в жилой отсек офицерского состава.
Все так же молча вулканец распахнул дверь и глазам Солы предстала ужасающего вида картина: вся стена была расписана огненно-красными языками разнообразных оттенков, напоминающих адово пламя.
Без всяких объяснений Сола поняла, что попала в жилище Спока, и сейчас ей больше всего хотелось бы знать, дошел ли он до того состояния, когда естественное стремление выжить, сохранить свою жизнь настолько ослабило искусственные путы мнимой «надэмоциональности», что достаточно одного решительного усилия – и путы будут разорваны. Готов ли Спок к этому усилию? Если готов, то все произойдет очень быстро. Всецело занятая Споком, Сола с удивлением обнаружила, что сама-то она не готова.
Закрыв дверь, Спок провел Солу в крохотную гостиную каюту и встал перед ней, скрестив на груди руки.
– Независимый агент Тэйн, – с трудом заговорил он. – Ваше звание позволяет командовать кораблем, отданным в ваше полное распоряжение.
Сейчас я официально передам вам командование «Энтерпрайзом», после чего вы запрете меня здесь.
– Нет, мистер Спок, я не стану этого делать.
– У вас нет выбора. Я не могу отвечать за свои действия. Объяснения излишни, вы и так все знаете. Поэтому принимайте командование и запирайте меня. Поймите – это мое последнее право.
– Ошибаетесь, мистер Спок, – у вас нет этого права. Зато есть обязанности, есть долг перед человеком, за жизнь которого мы с вами только что боролись.
– Да, – мрачно произнес Спок. – Есть.
Слова эти прозвучали приговором самому себе.
– Хотите благородно умереть? – насмешливо спросила Сола и резко тряхнула головой. – Так по благородному не выйдет.
– Вы не понимаете…
– Увы, все понимаю. Зря, я что ли прошла школу Вулкана? Наша заранская сила, наша необузданность, пожалуй, больше всего схожа с вашей вулканской натурой, свободолюбивой, независимой. Но мы, в отличие от вас, не пытаемся подавить свои чувства до такой степени, что рано или поздно они взрываются и хоронят вас под своими обломками. Вы ни за что не признаетесь в том, что ваше естественное влечение к женщинам было подвергнуто сомнению, осмеяно и почти убито. Вы соорудили для себя клетку, забрались в нее, надеясь, что этим вы отгородились от всякого воздействия окружающего мира и, прежде всего, от женского воздействия. Но ваши чувства оказались сильнее этой клетки и вырвались наружу. Вы испугались самого себя, вы боялись, что потеряв контроль над своими чувствами, вы принесете массу неудобств экипажу корабля.
Спок посмотрел на Солу так, словно она ударила его, из ее уст он услышал свою самую сокровенную тайну, которую скрывал даже от Кирка.
А Сола знала, что ей еще надо пробиться сквозь последние «оборонительные рубежи» вулканца, потому что и уязвленный он продолжал владеть собой.
– Что бы вы делали, Спок, если бы это застало вас в открытом космосе, а вы были бы или в полном одиночестве, или в команде из двух-трех человек?
Заперлись бы ото всех? Но вы и так закрыты в оболочке, а ваши чувства готовы крушить все преграды и взламывать все замки. Что бы вы тогда сделали, Спок?
– Умер бы, – невозмутимо ответил вулканец.
– Не все так просто, Спок.
– Независимый агент Тэйн, сейчас на корабле присутствует мощный коллективный разум, который пытается разрушить защитные способности и у меня, и у капитана, и у других членов экипажа. Вам хорошо известно, как сильна у вулканцев связь между разумом и телом. Так что в обычных условиях я, возможно, мог бы противостоять этому коллективному влиянию. К сожалению, в последнее время у меня возникли сложности. Я не хотел бы вдаваться в подробности.
– Вы отправились на Вулкан, – высказала предположение Сола, – и попытались принести себя в жертву Колинару, учению об абсолютном подавлении чувств. Вы сделали это ради благополучия и безопасности землян, которые стали слишком дороги для вас.
Спок сузил глаза, Сола уловила в них лихорадочный блеск.
– Не пытайтесь понять меня слишком хорошо, – предостерег он. Она пренебрегала его угрозой.
– Вы знали, что обязательно наступит день, когда Ухура или Чепел, или кто-нибудь еще принесет себя в жертву, чтобы спасти вашу жизнь. На корабле все любят вас, знают истинную цену вам и… вы посчитали, что недостойны такой жертвы и удалились. О, тут ваша пресловутая логика подвела вас. Вы попали в ловушку. Ведь если вы полюбили землян так сильно, что смогли покинуть их и облачиться в хламиду Колинару, то все ваши притязания на непроявление чувств оказались сплошным обманом – это учение писано не про вас.