– Да, и своему другу-вулканцу, который спасал мне жизнь сотни раз.
Так что ни при каких обстоятельствах я не смогу сделать то, чего вы от меня ждете.
– Хороши друзья, – продолжал свое посол, – которые всегда находятся порознь, запираются друг от друга в разные клетки и сходятся вместе лишь тогда, когда это необходимо по долгу службы, чтобы обменяться служебными мнениями. Капитан, вы предвзято относитесь к моему «Единству», я бы даже сказал, с неприязнью и открытым подозрением. Но неужели вы считаете краткие моменты контакта с «Единством» неприятными моментами?
– Нет.
– А только что пережитое вами соприкосновение с «Единством»?
Кирк на короткое время задумался и ответил:
– Нет. Но и тогда, и сейчас у меня не было выбора.
– Вам придется выбирать, капитан.
– Посол, мне не по нутру, когда меня принуждают силой делать что бы то ни было, не по нутру, когда на меня давят. Возможно, вы сможете силой, вопреки желанию, вовлечь меня в «Единство». Но чтобы добиться этого, вам придется подчинить меня, превратить в амебу. А я не советую делать это.
Потому что, повторяюсь, человек – не амеба. Вы не сможете подавить меня окончательно, не сможете целиком уничтожить мое «я». И как только я преодолею давление, хотя бы на краткий миг стану самим собой, я тут же уничтожу вас.
Гейлбрейс улыбнулся:
– Мне это пришло в голову задолго до вашего откровения.
– Я видел…. – запнулся на мгновение Кирк, – план. План в масштабах всей Галактики. Это ваш план?
– Капитан, – ответил посол, – сейчас время естественной эволюции «Единства». «Я-во-многих» – не единственная его особенность, есть и другие. Да, у меня выработан план. И мне достоверно известно, что существует, по крайней мере, еще одно «Единство», которое тоже вынашивает план в масштабах всей Галактики.
– Кто это? – полюбопытствовал Кирк, – или что это?
– Неужели вы думаете, что люди, завоевавшие Заран, принесли с собой туда лишь генную инженерию давно прошедших колониальных времен? Нет и еще раз нет. С их приходом на планете появились самые современные технологии и новейшие достижения науки. Лишь используя совокупно всю мощь своего интеллекта, в результате многолетних кропотливых исследований люди сумели покорить коренных заранцев, примитивнейших существ, не знавших даже простейших орудий производства. Но эти примитивные существа на протяжении многих тысячелетий успешно отражали любое посягательство на их планету. Их врожденную мощь вы, капитан, видели в слабом отражении моего «Единства».
Не буду посвящать вас в тайну того, врожденные или благоприобретенные свойства у членов «Единства», – вам это безразлично.
Но вас не может не встревожить тот факт, что власть на Заране захвачена очень жестокими и нечистоплотными людьми. И недалеко то время, капитан Кирк, когда вам придется выбирать между моим и их «Единством».
Прежде, чем ответить, Кирк попытался сесть, а посол помог ему, поддержав своей крепкой рукой. Поблагодарив его в очередной раз, Кирк сказал:
– Посол, когда мне предлагают из двух зол выбрать меньшее, мне почему-то приходит на ум, что и меньшее зло является злом. Вам это не кажется странным?
Уже без помощи посла Кирк поднялся и стоял, слегка пошатываясь. Не предлагая больше помощи, посол многозначительно улыбнулся и заговорил:
– Я произвел что-то вроде небольшого расследования того, что необходимо для вашей жизни, капитан. И выяснил, что ваши потребности намного больше тех, какими вы себя ограничили, предположив, что вполне удовлетворены тем, что у вас есть. Но вскоре вы обнаружите то, что до сих пор не включили в список своих потребностей и без чего не сможете обойтись в своей экспедиции. Вполне возможно, что вы разыщите свою новую потребность внизу, на планете, где вы собираетесь встретиться кое с кем и думаете, что я не знаю об этом. Нет, капитан, я все хорошо знаю. Знаю даже то, что нужно тому человеку, с которым вы встретитесь.
Но не пытайтесь отнести это к чему-то сверхестественному. Дело обстоит гораздо проще: и сценарий вашей встречи с незнакомым человеком, и сценарий вашего поведения написан мной. Да, да, капитан, вам, исповеднику свободной воли трудно примириться с тем, что принимая, как вам кажется, самостоятельное решение, вы, на самом деле, играете роль в спектакле. И вам не удастся выйти из роли, хоть вы и попытаетесь сделать это. Но пытайтесь, а я понаблюдаю, как у вас это получится.
– Почему вы, выбрали именно меня на роль в этом спектакле?
Серые глаза пристально посмотрели на капитана, словно все еще пытались исследовать его душу:
– Как вам сказать? Для этого было много причин. Одна из них та, что вы вобрали в себя лучшие черты многих представителей человеческого рода и сами стали одним из лучших его представителей. Не зря же на вас везде и всюду возлагают надежды ваши собратья, не зря за вас горой стоят ваши друзья. И не зря вы были целью номер один всякого противника. Но у меня другая цель.
– И что же это за цель?
– Хотите все знать, капитан? Ну что ж, узнайте. Вы мне напоминаете кое-кого. Неужели вы думаете, что я ни с того ни с сего стал одним из членов «Единства»? Неужели вы думаете, что я без всякой борьбы променял свое неповторимое «я» на некое аморфное, ничего не говорящее ни уму, ни сердцу «мы»? Нет, капитан, я не просто сопротивлялся – я дрался насмерть.
Кирк внимательно посмотрел на посла и задумчиво проговорил:
– Мне это и в голову не приходило. Но вы так ничего и не сказали о своей цели?
– Вы это заметили?
– Извините, посол, мне нужно идти. Меня ждут.
– Да, вас ждут, – сказал со значением посол, серые глаза его смеялись.
Кирк резко развернулся и чуть было не упал: голова закружилась, ноги стали подкашиваться. Посол тут же подхватил его под руку, поддержал, потом осторожным касанием притронулся пальцами к виску. И через секунду Кирк почувствовал себя здоровым человеком. У воздушно-музыкального потока он оделся и, не оглядываясь назад, вышел из бассейна. Он направлялся на капитанский мостик, где его уже должен был ждать Спок. Но по дороге он мучительно пытался вспомнить что-то очень важное, что обязательно должен был вспомнить и никак не мог…
Глава 5
Торопливость сыграла плохую шутку с Маккоем, лишь где-то на полпути к капитанскому мостику он сообразил, что Спок зашел в лазарет в тщетных поисках капитана. Это соображение привело его к поразительному открытию: впервые за многие годы их совместной службы Спок не мог найти на корабле капитана. Это открытие вело к другому: на корабле появилась некая чужеродная сила, которая по своему произволу оборвала связующую нить между Кирком и Споком.
А в том, что между ними существует эта нить, доктор не сомневался.
Мало того, он не сомневался, что и между им самим, и Споком тоже есть нечто, похожее на ниточку. Но с некоторых пор это «нечто» между ним и Споком пропало.
Правда, иронизируя над самим собой, доктор всегда говорил, что он обладает чувствительностью картофеля, не поясняя при этом, что картофельная ботва сморщивается и засыхает, если на нее направить недружелюбные мысли или взгляды и, соответственно, наоборот. Вся же правда о докторе и его отношениях со Споком заключалась в том, что в присутствии вулканца Маккой ощущал покой, умиротворенность, словом, что-то граничащее с внутренним комфортом.
И вот это чувство внутреннего комфорта с некоторых пор пропало, доктор не знал, чем это можно объяснить, хотя кое о чем догадывался.
– Спок, – проговорил он в спину вулканца, – мне кажется, что вас нет рядом со мной. Вам это не кажется странным. И вы не можете найти капитана, а это уже больше, чем странно, это подозрительно. Вы что, потеряли свои способности, мистер Спок?
Спок повернулся и через плечо посмотрел на него таким свирепым взглядом, какого нельзя было ожидать от вулканца:
– Я вас не просил совать нос в мои личные дела, доктор!
И снова зашагал размашистой походкой. Не задавая больше никаких вопросов, доктор поспешил за ним.