Мы радовались, что нам удалось собраться на Новый год вместе, и мы вовсю старались сократить расстояние между людьми (то есть между Кумом Варданом, Ч. Ц. Палтопетросяном, матерью и мной).
Первым захмелел я.
— Люди неправильно поступают, покидая друг друга, — сказал я вместо тоста, имея в виду расстояние между людьми и морщины на лице каждого.
Мать беспокойно задвигалась на месте.
— Не вмешивайся в чужие дела.
Я уже не знал, где чужие, а где мои. Я ударил себя в грудь.
— Оно все подбивает меня: «Вмешайся да вмешайся», — прямо приказывает, понимаете: «Все люди — твои братья, верь им, верь…»
— Не потому ли ты в таком положении? — сказала мать.
— Ну и ладно! — закричал я. — Ну и пусть! И все равно я буду слушаться его… Оно порой даже беседует со мной…
— Да ну? — усомнилась мать.
— Ей-богу! Я даже беру ему билет в кино… Два билета, мне и ему, — совсем уже разошелся я.
— Это подсознание, — заметил Ч. Ц. Палтопетросян.
— Это — бог, — сразу посерьезнев и сдавшись, сказала мать.
— Киракос, — заявил Кум Вардан.
Это мне очень понравилось, и я спросил:
— Что за Киракос?
Кум Вардан пояснил:
— Одно существо превращается в два существа, два — в четыре, четыре — в сто… Вначале был один человек. Потом он стал множиться, людей становилось больше и больше. А сам он поместился в каждом. Вот это и есть Киракос… Внутри каждого сидит Киракос. Чем больше становится людей, тем хуже приходится первому человеку… Люди забывают это, не понимают друг друга, считают друг друга чужими, даже врагами, терзают один другого. Киракос вопит изнутри: «Не делай другому зла, это ведь я, то есть ты!..» Простое дело…
— Это вы о первооснове говорите, — сказал Ч. Ц. Палтопетросян.
— Нет, о боге, — возразила мать.
— О Киракосе, — твердил Кум Вардан.
Я был согласен с ним, я почти видел Киракоса: лысый, с несчастными, смешными глазами, с длинной, худой шеей. Вечно он ставил меня в дурацкое положение: мол, люби да люби, помогай, чувствуй, не обманывай…
Однако я спросил:
— Почему же все-таки Киракос? Не нашлось другого имени?
— Почем я знаю? — сказал Кум Вардан. — Так уж его зовут — Киракос, — и улыбнулся.
Должно быть, без улыбки трудно представить себе Киракоса.
— Вот и получается так: сделаешь добро человеку, за это тебе добром воздастся, — продолжал Кум Вардан, — и какое ни сделаешь зло — такое же зло заработаешь… Закон… Потому и счастливы люди, когда они вместе… Если бы все человечество поступало таким образом, мы бы снова стали чем-то единым, одним веществом. Совершишь зло — нанесешь вред этому веществу. Потому что ты — его часть.
То, что сказал Кум Вардан, как-то сразу уложилось в моей голове. Показалось мне, что я даже глубже осмыслил его слова.
— Это химия, — продемонстрировал я свою ученость.
— Метафизика, — покосился на меня Ч. Ц. Палтопетросян.
— И с народами то же самое: добрый народ всегда добро пожнет.
— Мы-то кому причинили зло? — заволновалась мать. — Зачем же нас обижают?
— Они не нас обижают… Они себя обижают… Жалко их…
— Кого это? — удивилась мать.
— Обидчиков наших.
— Жалко? — опять удивилась мать. — Значит, мы будем их жалеть, а они нас — обижать?
— Они себя обижают… Это самоубийство, — сказал Кум Вардан.
— Киракоса, что ли, убивают? — полувопросительно сказал я.
Так, грустя и пошучивая, подтрунивая друг над другом, пришли мы кое в чем к единому мнению. Одним словом, в тот новогодний вечер у нас в доме родился Кира кос.
И в каждом из нас заговорил Киракос. Для начала мы пожалели Чингисхана, который бессознательно вредил сам себе, потом повздыхали об Ага Махмед хане, он ведь тоже насолил себе немало, и сколько еще ему, бедняге, придется страдать! Жалели, всех жалели…
Мы возгордились, что всегда были жертвами, всегда страдали, были беженцами, проливали слезы…
Ч. Ц. Палтопетросян постучал по своей деревянной ноге:
— Мно-ого еще помучается тот, кто загубил мою ногу… Она вырвана из тела Киракоса.
— А пятнадцатый год!.. Как же должны терзаться эти глупцы, что ранили тело Киракоса, — чуть не заплакал Кум Вардан. — Ведь когда человек вредит своему ближнему, тогда болит тело Киракоса. Что ни говори, страдает только Киракос.
Потом все принялись припоминать тех, кто причинил нам различные мелкие горести, сожалеть о них и скорбеть…
Через год не стало Кума Вардана, не стало и доктора Ч. Ц. Палтопетросяна.