СОВЕСТЛИВЫЙ СОЛДАТ. Ну и что же… А мне не хочется.
ПРИКАЗЫВАЮЩИЙ СОЛДАТ. Как это «не хочется»? Что это еще за «не хочется»?.. Ложись давай…
СОВЕСТЛИВЫЙ СОЛДАТ качает головой.
ПРИКАЗЫВАЮЩИЙ СОЛДАТ (приближается к нему, гладит по голове). Ложись, а то ничего не получается… Ты ведь и сам знаешь, мы должны вот тут стоять, а ты вот тут лежать… Иначе жизнь остановится. Ну подумай сам, если все будут оставлять дела на половине, жизнь остановится, правда ведь?.. (Мягко.) Так нужно, ложись…
СОВЕСТЛИВЫЙ СОЛДАТ (после некоторого раздумья). Ладно, стреляйте еще раз…
ПРИКАЗЫВАЮЩИЙ СОЛДАТ. Мы уже стреляли в тебя.
СОВЕСТЛИВЫЙ СОЛДАТ (по-детски капризно). Если не выстрелите, не лягу.
ПРИКАЗЫВАЮЩИЙ СОЛДАТ. Я ведь сказал тебе, мы уже выстрелили, не строй из себя дурачка.
СОВЕСТЛИВЫЙ СОЛДАТ. Не могу я без выстрела. И все тут.
ПРИКАЗЫВАЮЩИЙ СОЛДАТ. Ну и привереда же ты…
СОВЕСТЛИВЫЙ СОЛДАТ. Подумаешь, большое дело, один выстрел. Что вам, жалко, что ли…
ПРИКАЗЫВАЮЩИЙ СОЛДАТ. Да ведь выстрелили мы, ты же слышал…
СОВЕСТЛИВЫЙ СОЛДАТ. А я опоздал, не успел упасть… Вы не вместе, вразнобой стреляли… Давайте снова…
ПРИКАЗЫВАЮЩИЙ СОЛДАТ. Это дурной вкус — повторяться…
СОВЕСТЛИВЫЙ СОЛДАТ. Ничего не знаю… Хочу как все. Хорошенький расстрел… без выстрела… Всю жизнь мне чего-то недодают…
ПРИКАЗЫВАЮЩИЙ СОЛДАТ. А еще говоришь, что ты совестливый… Мы свое дело сделали, верно? Я не виноват, что ты такой рассеянный… Какая разница, ложись через десять минут после выстрела, не все ли тебе равно, что ты придираешься?
СОВЕСТЛИВЫЙ СОЛДАТ. А я справедливость люблю. (Обиженно.) Стреляйте давайте.
ПРИКАЗЫВАЮЩИЙ СОЛДАТ (сердится). А кто заплатит за лишний выстрел?
СОВЕСТЛИВЫЙ СОЛДАТ. Я тут умираю, а они о лишнем выстреле думают… Дармоеды проклятые…
ПРИКАЗЫВАЮЩИЙ СОЛДАТ (взрывается). Это кто же тут дармоед?!
СОВЕСТЛИВЫЙ СОЛДАТ. Кто же еще…
До сих пор Мартирос — Совестливый солдат — подавал Томазо — Приказывающему солдату — остро» умные озорные реплики, и Томазо подхватывал их, расцвечивал и перекидывал мосток к зрителям. И все шло своим чередом и сохраняло общий рисунок и настроение репетиций. Но сейчас Томазо почувствовал, что с Мартиросом творится неладное и что-то жесткое, нервное рвется из него наружу.
И Томазо не ошибся. Мартирос вдруг обратился к одному из зрителей, к стражнику.
— Ты!.. — сказал он резко. Потом поискал глазами и остановился на вельможе.
— Ты!..
Среди зрителей начался переполох, многие смеялись, некоторые прятались за спины соседей, несколько человек встали, чтобы уйти…
Томазо схватил Мартироса за руку и, еле сдерживая смех, сказал:
— Послушай, что ты делаешь? — Но Мартирос уже разошелся, и остановить его не было никакой возможности.
— Ты… ты… вы задумывались над тем, как живете?.. Вы думаете, вы других обманываете… Ошибаетесь, самих себя обманываете. Причиняя вред другим, вы в первую очередь наносите вред себе, ибо совершенное вами зло как бумеранг возвращается к вам. У вас в руках власть, но вы даже не подозреваете, что в этом ваше несчастье… Одумайтесь, взгляните правде в глаза, и вы будете счастливы…
— Солдаты, взять его… ишь, какой умник выискался, — крикнул Томазо в духе представления. Солдаты побежали к Мартиросу. Но Мартирос отстранил их и спокойно сказал Томазо: — Погоди, еще одну вещь скажу… Ты не волнуйся… они все поймут. — И он остановился взглядом на балконе герцога.
Баччо почувствовал, что наступила самая несчастливая минута в его жизни. И старый, видавший виды Баччо закрыл глаза.
Мартирос протянул руку к балкону и сказал мягко и убежденно:
— Ты, что окружил себя этими несчастными животными… Понимаешь ли ты, что такое животное… Знаешь ли ты, что оно много лучше тебя… Не говоря уж об этих людях, посмотри, они оборваны, они голодны, у них нет еды, они боятся тебя… Думал ли ты, какой это позор, когда один человек боится другого… Неужели тебя это не оскорбляет?.. — Мартирос подумал с минуту и заключил: — Ты просто глуп… Но если ты поразмыслишь немного, ты все поймешь…
Герцог, побледнев, поднялся с места, собаки его залаяли…
Баччо уже бежал к фургону.
К Мартиросу сквозь толпу пробирались стражники.
Томазо ничего другого не оставалось сделать — он сгреб Мартироса в охапку и побежал ко второму фургону.
Но Мартирос не мог успокоиться: ведь он так хорошо развивал свою мысль и хотел этим людям добра. Еще немного, и они бы все поняли. Напрасно Томазо прервал его…