— Где работает? — злорадно продолжил Гаспар.
— Где ты познакомился с ней? — завершил Васо.
— Луба, это… посуду в столовой моет, — сказал Мко, и улыбка начала медленно сходить с его лица.
— Мко, братец, да я тебе такую девушку в Кахетии найду, словно царица Тамар!..
— Вы хоть в зеркало поглядите, когда рядом стоите, — разве вы пара? — заключил отец.
Я стоял за спиной у Мко и видел, как побагровели его здоровое ухо и уцелевшая половина второго.
— Нет, братец, я на это несогласный. Встречусь с ней, даже здороваться не стану! — Ну, это Гаспар переборщил, конечно.
— Ноги моей в твоем доме не будет! — закричал отец.
И вдруг все разом смолкли. Пораженные, смотрели на Мко.
Я не понял, что произошло. И только когда Мко повернулся ко мне лицом, я увидел на его глазах слезы.
Отец, словно испугавшись, торопливо вытащил раскаленное железо из горна, положил его на наковальню и, ударив маленьким молотом по краю наковальни, дал этим знак начинать работу.
Остальные Мкртычи медленно, будто виноватые, стали по своим местам.
Мко неистово работал молотом, и с каждым ударом из его груди вырывался мощный выдох:
— Хххэ!.. хххэ!..
Я смотрел на Мко, и мне казалось, что я понимаю язык его ударов. Казалось, молот говорил: «Толкуйте как вам угодно, все равно я люблю Лубу… Нет лучше ее девушки…»
— Хххэ!..
«Говорите что вам угодно… Жизнь за нее отдам».
— Хххэ!..
«Лубочка моя… Ненаглядная… жизнь моя!»
— Хххэ!..
По щекам Мко катились капельки. Слезы это или пот, трудно было понять.
Больше отец не заводил речь о Любе.
Но как много может сказать Мко своим молотом!
Мко стал меняться на глазах. Он сделался мрачным, каждый вечер куда-то исчезал, а когда находился среди Мкртычей, тоже будто отсутствовал.
И однажды вечером Мкртычи собрались на «чрезвычайный» совет. Назавтра, закончив работу, они начали издалека.
— Ну и здорово мы пошутили тогда, а? — обратился отец к кузнецу Гаспару, поглядывая, однако, в сторону Мко.
— Да уж ты у нас шутник, Уста Мукуч…
— Заводить ты умеешь!
Я начал догадываться, что они задумали, и мне захотелось принять участие:
— Люба немного похожа на Мэри Пикфорд…
Варпет Мкртыч посмотрел на меня с одобрением.
— Мне в Сенеке нравилась одна негритяночка… Черна была как уголь, но хорошая девушка… Если бы я остался там, обязательно женился бы…
В лице у Мко что-то дрогнуло. Отец воодушевился.
— Кстати, Мко, как там у тебя с Любой?..
Мко поднял голову.
— С Лубой?
— Что ты за человек, привел ее раз и пропал! Разве так делают? — сказал Васо.
— Коли жениться решил, так делай по-человечески, как подобает дамрчи.
— Ты только скажи, мы все тебе устроим!
— Ну что пристали к человеку, может, он жениться и не собирается, может, он просто так!..
Наконец Мко улыбнулся.
Мкртычи обрадовались. Камень свалился у них с сердца.
И в субботу Мкртычи, нарядные, на двух разукрашенных фаэтонах отвезли Мко и Любу в загс.
Было решено, что, пока им не подыщут комнату, они будут жить в кузнице.
И в дальнем углу нашего «треугольника», или, по-иному, в глубине кузницы, расположились Мко и его жена Люба.
В «треугольнике» царит молчание
В «треугольнике» запахло одеколоном.
Уж очень это необычный для кузницы запах. Благоухание одеколона было особенно сильным по утрам, когда Мкртычи только открывали двери, затем понемногу уменьшалось и к вечеру уступало место традиционному запаху горна и раскаленного железа.
Непривычно чистым стал наш «треугольник». И сделался чуточку женским. И Мко тоже всегда был чистым. И вообще он стал неузнаваем. Часто напевал что-то себе под нос. Иногда он хватал меня под руки и поднимал под потолок. Было немного обидно: ведь не ребенок я уже… Но обижаться на Мко грех.
По утрам Мкртычам стоило большого труда отобрать у Любы тряпку, которой та пыталась стереть сажу с поковок, с наковальни и с закопченных стен.
— Доченька, ведь наковальня не самовар, что ты ее драишь, завтра снова закоптится! — убеждал отец.
— Хватит, хватит, сестра! — горячился Васо. — Да она, братцы, скоро на вас белые фартуки наденет!
А Люба говорила: «Минуточку», — и пыталась стереть хоть еще один сантиметр копоти.
Мко был в восторге.
Варпет Мкртыч каждый день приходил с букетиком цветов.
Любино присутствие в «треугольнике» изменило что-то существенное, мне казалось, что Мкртычи иначе стали относиться друг к другу.