Даня дошел до последней точки и резко встал со стула. Вышел на балкон и прикурил. Пальцы подрагивали, а внутри кипела ярость, смешанная с нежностью. Последняя статейка… И почему-то, несмотря на сомнительность газетенки, Даня полностью и безоговорочно поверил в эту статью. И Саша… Перед глазами встала съежившая фигурка, сидящая на холодном полу подвала также, как и тогда, в коридоре перед дверью в отцовскую спальню. Обнимающие плечи руки, подтянутые к груди ноги и опущенная голова. Вздрагивающая от каждого шороха. От обиды, от разочарования и боли… Праздник, веселье и «друзья», рядом с которыми и врагов не надо. Неудивительно, что у Саши нет друзей. Доверие можно легко разрушить одним словом, а тут…
А потом… В памяти всплыла первая статья, и Даня поперхнулся дымом. Слова Саши о долге… Что он там говорил тогда? Даня напряг память и та с неохотой выдала требуемое. «Мой отец должен Андрею большую сумму. А я – живая гарантия того, что он эту сумму выплатит. Залог». Глаза Дани вспыхнули. Что за бред?! Если верить новостям, к тому моменту отец Саши был уже мертв! Зачем он соврал? От желания пойти и вытрясти из Саши всю правду Даня заскрипел зубами. Что произошло с его семьей? За что их убили? Где был Саша во время убийства и почему теперь он скрывается притом, что полиция уверена в его невиновности? Как они с его отцом оказались не просто вместе, но еще и любовниками? Судя по всему, Сашу ждет очень богатое наследство, но почему-то тот не стремится вступить во владение. Хотя, что он знает о Сашиных делах, если даже о том, что у него убили всю семью, он узнал десять минут назад, да и то из интернета?
Внизу послышались приглушенные голоса, и Даня, почему-то стараясь остаться незамеченным, выглянул. И тут же, забыв об осторожности, подался вперед. Внизу, под балконом, в окружении густой листвы, стояли Саша и мама. И, судя по их напряженным лицам, разговор был не самый легкий. Даня напряг слух.
-…и почему бы тебе не оставить его в покое? – мама явно была раздражена, но, к удивлению Дани, довольно сдержана.
- А почему бы вам не оставить в покое МЕНЯ? – Саша упорно не желал смотреть в ее сторону. – И его, если уж на то пошло? Он взрослый человек и сам знает, что делает. Хотя… - Саша вдруг резко развернулся. – Вам ведь плевать на него, да? Вам все равно, с кем он будет спать и с кем жить. Во мне все дело. Я прав?
Мать почему-то дернулась, словно слова Саши ударили ее в самое сердце. А потом лицо просто превратилось в маску. Холодную и непроницаемую:
- Я не знаю, о чем ты говоришь.
- Правда? – Сашин голос стал ниже, мягче, и Даня невольно вздрогнул. Саша ласково улыбнулся, а потом вдруг сказал: - Ваши письма, что вы писали моему отцу, он хранил в нижнем ящике своего стола вместе со всем остальным барахлом. Я нашел их, когда мне было двенадцать лет. Показал их маме, а та только рассмеялась. Она даже не ревновала отца к вам. Вы ведь вышли замуж за Андрея потому, что мой отец отверг вас, когда вы пытались женить его на себе. А теперь вымещаете на мне свои обиды.
- Ты… Ты наглый мальчишка! – лицо мамы пошло пятнами. Казалось, что сейчас ее хватит удар.
- Возможно, - Сашина улыбка стала еще мягче. – Но ради вашего же спокойствия я советую вам не связываться с этим «наглым мальчишкой». Оставьте меня и Андрея в покое.
Мама фыркнула и, вскинув голову, зашла в дом. Саша с пару мгновений просто стоял, а потом вдруг поднял голову. Даня даже не успел дернуться, как оказался обнаружен.
- Понравилось? – Саша смотрел на него с задорной, почти мальчишеской улыбкой. Даня сначала попытался справиться с шоком от всего услышанного, а потом бросил резко, почти зло:
- Поднимайся ко мне.
- А как же «не попадайся»?
- Уже попался, - Даня сам чувствовал, как начинают гореть его глаза.
Саша хмыкнул и зашел в дом. Даня только покачал головой. Как это вообще возможно? Так любить и ненавидеть?
Дверь комнаты стукнула, и Даня вернулся к себе. Саша стоял у порога, подпирая косяк и, сложив руки на груди, смотрел на Даню.
- Что-то хотел? – спокойным, немного усталым голосом просил он.
Даня окинул его внимательным взглядом. Кажется, за те дни, пока Даня его ни видел, он похудел еще больше.
- Да, хотел. Хотел узнать, почему ты мне соврал.
- Потому что ненавижу жалость и лишние вопросы, - Саша даже не спросил, в какой именно лжи обвиняет его Даня.
- Я выгляжу таким идиотом? Неужели ты думал, что я ничего не узнаю? – Даня смотрел на него и ему казалось, что он разрывается на две половины. Одна отчаянно любила. Другая… Он не понимал.
- А ты бы хотел, чтобы я рассказал тебе ЭТО? – в глубине Сашиных глаз засияла боль, и Дане стало стыдно.
- Нет. Прости, - он отвел взгляд от бледного лица.
- Скажи, почему вы так ненавидите меня? – тихо, на грани слышимости спросил Саша. – В чем я виноват?
Даня дернулся к нему:
- Саша…
Но тот только вскинул руку, останавливая его:
- Нет. Я же сказал, что ненавижу жалость.
- Кто сказал, что я собираюсь тебя жалеть?
Саша поднял на него удивленный взгляд, и Даня улыбнулся. Почти также ласково, как тот улыбался его матери пять минут назад:
- Я всего лишь хотел закрыть за тобой дверь.
Саша пару секунд рассматривал его, а потом усмехнулся:
- Зубастый… Таким ты мне даже нравишься, - со странным удовольствием протянул он.
Даня невольно сжал кулак. А потом решил уйти от темы:
- Что ты моей маме говорил?
- А ты не знаешь эту славную семейную историю? – Саша деланно удивился, послушно поддерживая Даню в его стараниях. – Наши с тобой отцы были знакомы еще с юности, учились в одном ВУЗе. Твоя матушка еще тогда неровно к моему папе дышала. Да вот только он на нее внимания не обращал. После института папа уехал за границу, она его все это время ждала, хотя он ей никогда надежд никаких не давал. А когда вернулся, да еще с женой и ребенком, вышла замуж за твоего отца. Потому что все равно уже было – за кого. А он ей достойное будущее обещал за то, что она прикрытием для него будет и ребенка ему родит, - Саша замолчал, а Даня осел на стул. Пару мгновений просто смотрел прямо перед собой, а потом глухо спросил:
- Что дальше было?
- Ничего. Каждый разъехался по своим углам, занялся бизнесом. Андрей часто приезжал к нам. А вот твоя мать всей душой ненавидела мою семью и запрещала папе даже на вашем пороге появляться.
- В газете было написано, что у тебя был еще и брат.
- Сводный. Папа у мамы был вторым мужем, - голос Саши стал каким-то… скучным. Сухим. Но Даня не мог себя остановить.
- Как… вы с моим отцом…
- Я не буду разговаривать с тобой на эту тему, - Саша вскинул голову, сверкнув глазами.
- Не разговаривай, - Даня почему-то стало все безразлично. И, похоже, что-то отразилось в его голосе, потому что Саша вдруг оказался рядом. Встал коленями на пол, заглянул в спрятанное за волосами лицо:
- Даня?..
- Уходи. Спасибо, что так много рассказал, но уходи. Пожалуйста.
- Дань, это глупо – переживать сейчас о том, что было черт знает сколько лет тому назад.
- Я всегда… - Даня его уже не слышал, разговаривая сам собой. – Я всегда был для нее лишь средством давления на отца… - перед глазами проплывали картины из жизни. Мозаика складывалась, но картина на ней получалась страшная. – Если ей было что-то от него нужно или она была чем-то недовольна… Она просила сказать об этом отцу меня. Черт, - выдохнул беспомощно.
- Дань, она, по крайней мере, жива, - тихо, очень тихо произнес Саша, и Даня вскинул голову. Глаза заглянули в глаза. Отраженное в океане небо и затянутая туманом трясина. Трясина, топь, болото… И туман мешает, не дает разглядеть ту единственную тропинку, которая выведет, спасет. Тянет, манит…