- Я уже почти дома, Андрей.
Даня дернулся, как от удара и отступил, сжимая кулаки.
- Да-да, пришлось немного задержаться. Нет, все в порядке, я добрался на служебной машине, - голос Саши был абсолютно спокоен, и за одно это Даня почему-то был готов его убить. Еще минуту назад… - Нет, Андрюш, мы же уже говорили об этом, мне не нужна машина. Не так уж и часто я задерживаюсь. Ладно, скоро буду, - он закончил разговор, повернулся, а Даня отступил еще на шаг, увеличивая расстояние между ними. Жаль, что темно настолько, что разглядеть выражение Сашиного лица невозможно.
- Дань?..
- Тебе пора, - тот отрезал почти грубо севшим от нереализованного возбуждения, смешанного с дикой ревностью голосом.
Секунда молчания и…
- Что случилось? – снова эти острые, ехидные нотки, прозвучавшие в темноте почему-то донельзя возбуждающе. – Обломался?
Даня с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы и рванулся к Саше. Стиснул плечи, нашел губы и с силой прижался к ним, грубо, больно целуя. Ладони Саши уперлись ему в грудь, и Даня, заканчивая поцелуй, укусил нижнюю губу, ничуть не жалея.
- Какого черта?! – Саша отшатнулся, рука взметнулась к лицу.
- А теперь иди, - почти прорычал Даня. – И попробуй объяснить ему ЭТО.
- Сука, - с непонятным удовольствием протянул Саша. – Но не думай, что я оставлю это просто так.
- Не сомневаюсь, - Даня оскалился, радуясь, что темнота надежно скрывает лицо. – Я буду очень ждать.
Он был готов ко всему. К крику, мату, даже к пощечине или молчаливому уходу. Но только не к нежному, очень осторожному касанию кончиков пальцев, проведших по его еще щеке и губам.
- Спокойной ночи, Данька, - легкий поцелуй в уголок губ, а в следующую секунду он остался один.
Возбужденный, потрясенный. И тихо шепчущий в темноту:
- Спи сладко, любимый…
***
Сигареты ломались одна за другой в его дрожащих пальцах. Язычок огня зажигалки колебался от сорванного дыхания.
- ЧЕРТ!! – Даня со злостью откинул зажигалку прочь, смахнул пачку сигарет с подоконника. Его трясло, как в лихорадке. От страха, злости, беспомощности. Пять минут назад позвонил Саша. И абсолютно мертвым голосом сообщил, что отца увезли на «Скорой» в реанимацию. Он… узнал. «Ему рассказал твой бывший любовник. Просто пришел и рассказал. Этого хватило». Даня, которому отказал голос, просто не смог ничего ответить. Саша отключился, сообщив напоследок, в какой больнице Андрей. С его звонка прошло пять минут, а Даня все это время пытался прикурить.
- Черт… - глаза начало печь, и Даня с силой начал тереть их, словно это могло помочь. Женя… Как в тумане Даня дотянулся до телефона и набрал номер, который еще не успел забыть. Женя ответил сразу:
- Данька?
И тут он сорвался:
- Не смей! Не смей, слышишь, не смей так меня называть!! За что ты так моего отца?! Что ОН сделал?! Зачем ты рассказал ему?!
- Тихо, тише, Данька, - ласковый голос Жени заставил тихо зарычать. – Я сделал это ради тебя и твоего счастья.
- Что?! Ты рехнулся?!
- Нет, Данька. Я действительно хочу тебе счастья. Ты любишь Сашу, но никто из вас не в состоянии сделать решающий шаг. Я вам просто помог. Теперь твой отец отпустит Сашу, и вы будете счастливы.
Даня тихо застонал, сжимая кулаки:
- Ты придурок, Женя, ты полный псих… И ты врешь, врешь мне сейчас. Тебе плевать на мое счастье. Ты хотел отомстить. Только ты ошибся. Потому что отомстил не мне, а моему отцу. По твоей вине он сейчас в реанимации с сердечным приступом. И если он не выживет, ЭТО будет на твоей совести. В чем дело, милый? – Даня сам чувствовал, что скатывается в истерику, но ничего поделать не мог. – Нечего сказать?
- Это не моя вина, - деревянным голосом ответил Женя. – Это ты спал с его любовником.
- Мы расстались! – Даня сорвался в крик. – Мы поставили точку!
- Это не имеет значения.
- Имеет, Женечка, имеет, - Даня вдруг успокоился. И, не видя больше причин для продолжения этого разговора, отключился. Тело охватила слабость, но он заставил себя сдвинуться с места, собраться и выйти из дома.
Он ехал в больницу и не знал, не представлял себя, как посмотрит в глаза отцу, что скажет и как оправдается. Он ничего не сможет объяснить. Только прикрыться своей любовью. Боже, какой бред… Преданному двумя самыми близкими людьми это не поможет.
В больнице ему самому чуть не стало плохо. И даже то, что все оказалось не так страшно, как представлялось и с отцом разрешили увидеться, не радовало. Лучше бы запретили. Тогда он бы имел повод не заходить, не смотреть в его глаза.
Саша был там. Он сидел на полу рядом с дверью и, обнимая колени, смотрел в никуда. При появлении Дани он только кинул на него скользящий взгляд и снова опустил голову. Но сейчас Даня почти не обратил на него внимания. Отец…
Мама была в палате. Поймав ее взгляд, Даня шагнул к кровати и…
- Нет. Уходи, - бесцветный, отцовский голос ударил наотмашь. И Даня покорно развернулся к двери. Прикрыл ее за собой и на дрожащих ногах подошел к окну. Вцепился в подоконник и прижался лбом к холодному стеклу. Больно… Боже, как же больно… Щеку обожгло, и он зло вытер мокрую дорожку. Это его вина. И это ее последствия. И он не имеет права ни обижаться, ни плакать. Папа…
Дверь за его спиной с тихим шорохом открылась.
- Саша, он зовет тебя, - мамин голос, тихие шаги и снова шорох двери. Даня зажмурился. Саша. Саша, а не он.
- Даня, - мамины руки легли на плечи. – Дань, хочу, чтобы ты знал. Я не сержусь на тебя. И даже рада, что все открылось.
- О чем ты говоришь? – Даня медленно поднял голову, глядя невидящими глазами на больничный двор.
- Я понимаю, что это жестоко, но я рада этому. Потому что теперь Андрей выставит этого типа.
- Откуда ты знаешь?
- Он сам мне сказал. Он и позвал его только за тем, чтобы сказать ему об этом.
Даня резко развернулся. Сердце просто разрывалось. А когда дверь отцовской палаты открылась, и из нее вышел абсолютно белый Саша, скользнул по ним невидящим взглядом и направился куда-то по коридору, застыло. Даня рванулся следом, но мать вцепилась в него мертвой хваткой:
- Стой! Пусть катится, куда хочет! Какое тебе до него дело?
Даня обжег ее бешеным взглядом и, скинув руки, понесся вслед за Сашей. Куда?! Куда мог он пойти?! Тупик. Черт! Даня поколебался, не зная куда идти, развернулся и вдруг увидел выход на балкон. Дверь была только прикрыта, и он, не раздумывая, толкнул ее. Саша был там. Смотря прямо перед собой пустыми глазами, он пытался прикурить, но дрожащие пальцы слушались плохо.
- Саша… - еле слышно позвал Даня, и того буквально развернуло на месте. Он вскинул на Даню горящий взгляд и отшатнулся:
- Не подходи, - прерывающимся голосом произнес Саша, но Даня не послушался и сделал к нему шаг.
- Это твоя вина… - голос Саши звучал глухо и пусто. – Если бы ты не появился… Ненавижу!
Но Даня не слушал. Не слышал его слова. Он просто смотрел и видел дрожащие губы, страх на дне ярко-сияющих глаз, тень отчаяния на любимом лице. А когда оно исказилось, Даня рванулся вперед.
- Нет! – Саша дернулся, но было поздно. Он уже был в крепких, сильных объятиях. – Отпусти! Не смей прикасаться ко мне! Это ты!.. Это из-за тебя!.. – он отчаянно рвался прочь, но Даня только сильнее стискивал руки. И когда Саша на мгновение замер, изловчился, и, положив руку на его затылок, вжал лицом в свое плечо, нежно, ласково шепча в ухо:
- Все хорошо… Все будет хорошо… С ним все будет в порядке…
Саша на секунду напрягся так, что, казалось, еще чуть-чуть, и он просто разорвется, как струна, а потом обмяк. Только сжал рубашку Дани. Пару мгновений они простояли молча, и Саша глухо произнес:
- Прости, что накричал на тебя. Мы оба виноваты.
Даня медленно закрыл глаза. Так странно… Одновременно и больно, и хорошо.