«Нельзя не отметить, что в своей практической деятельности они далеко не всегда отличаются моральной щепетильностью, — продолжает Ганнушкин, — по свойственному им легкомыслию они просто проглядывают границу между дозволенным и запретным, а самое главное, их бурный темперамент просто не позволяет им все время задерживаться в узких рамках законности и морали. Мы иногда видим представителей этого типа запутавшимися в крупных мошенничествах, в которые их увлекает не находящая в обычных условиях достаточного применения кипучая энергия, развивающая у них неутомимую жажду приключений и страсть к рискованным предприятиям».
Конечно, по роду своей деятельности психиатру приходится сталкиваться с теневыми сторонами жизни — наркоманией, антиобщественной деятельностью (например, при судебно-медицинской экспертизе личности правонарушителя). В психиатрическую клинику гипертимиков ведут именно такие дорожки.
Какой бы Кен Кизи символический смысл ни вкладывал в образ главного героя своей книги «Над кукушкиным гнездом», портрет психопата — человека неуправляемого, становящегося социально опасным, нарисован им точно. «Макмери Рэндл Патрик. Переведен органами штата из Пендлтонской сельскохозяйственной колонии для обследования и возможного лечения. Тридцати пяти лет. Женат не был. Крест „За выдающиеся заслуги“ в Корее — возглавил побег военнопленных из лагеря. Затем уволен с лишением прав и привилегий за невыполнение приказов. Затем уличные драки и потасовки в барах, неоднократно задерживался в пьяном виде, аресты за нарушения порядка, оскорбление действием, азартные игры — многократно — и один арест за совращение малолетней девочки…»
Это не значит, что все гипертимики — потенциальные преступники и врожденно аморальные люди. Именно среди них встретишь подлинно героических личностей, проявляющих себя в минуты опасности. Но есть действительно общая предрасположенность, пронизывающая судьбы этих людей, связанная с их темпераментом.
Гипертимика повсюду подстерегают опасности. Он каскадер, не по профессии, а по натуре. Ходит у края пропасти, постоянно испытывает судьбу. Но, даже попадая в беду, не унывает. И, как говорится, дай-то бог так бы каждому!
Инга Хангалдян переходила железнодорожные пути возле подмосковной станции Коренево. Вдруг увидела: недалеко по шпалам бежит малыш, пытаясь догнать щенка. А за спиной ребенка уже надвигалась громадина локомотива. Инга ринулась навстречу поезду, схватила малыша и толкнула его с насыпи. Сама отскочить не успела… В больнице 17-летней девушке ампутировали ступни обеих ног… Когда Ингу пришли навестить друзья, они удивились: тут плакать хочется, а она улыбается. Но разговорились и заулыбались вместе с ней. А девушка убеждала: «Летом, вот увидите, я обязательно пойду на дискотеку танцевать. Не верите? Вы разве не слышали о Мересьеве?» (Из газеты.)
Из личного опыта общения. Потомственный интеллигент, научный сотрудник, прекрасный рассказчик, обаятельный алкоголик с вечной проблемой, у кого бы занять денег, неутомимый путешественник, расцветающий на глазах перед любой командировкой, ценитель прекрасного пола, юн в свои неполные 50 лет, несмотря на постоянные неприятности (а происшествия случались с ним едва ли не каждую неделю), всегда свеж и в хорошем расположении духа… Погиб, сорвавшись с балкона, когда перелезал от соседей в свою комнату, забыв ключи от квартиры.
Натура гипертимика непременно проявится и в его деятельности. Импровизатор, интуитивно ориентирующийся в конкретном времени и месте действия, человек первого порыва, он не выносит предварительной тщательной подготовки, всестороннего обдумывания, мелочного планирования. Вот что я прочитал у Э. Рязанова о Станиславе Садальском — актере, в котором давно «подозревал» героя этих заметок. «Он очень импульсивен, быстро и легко возбудим. Поэтому он артист, как правило, первого дубля. Он, без сомнения, очень талантлив, но иногда ему недостает попросту ремесла. Он обожает свою профессию и готов ради роли, ради достижения результата на любой поступок, в том числе и безрассудный. Садальский — порывистый, эмоциональный, темпераментный артист. Иной раз чересчур темпераментный. Интуиция у него замечательная, как актерская, так и человеческая. Но порой недостает логического размышления над ролью, умения ее выстроить, распределить акценты… Наивность, внутренняя чистота, восторженность, простодушие, как мне думается, прекрасно совпали с ролью Плетнева».