— Это... ну... — начала Бетти, наклоняясь вперед, чтобы нажать «Воспроизведение», но остановилась, наморщив лоб, как это бывало, когда она забывала слова.
— Поразительно, — сказал Берт.
— Нет... Нет, не совсем.
— Замечательно.
Бетти нахмурилась еще сильнее.
— Невероятно.
Она усмехнулась.
— Невероятно! Да! Да, это так. О, подожди, пока не увидишь. — И затем она нажала на воспроизведение, когда Трэвис, выглядевший не выспавшимся и двигающийся скованно, вышел на сцену. Он выглядел несчастным... и напуганным. Я наклонилась ближе, мое сердце бешено колотилось, и я едва уловила тихий звук закрывшейся двери, когда осталась одна.
Я сидела в том кресле и наблюдала за всем этим, мои эмоции дико метались от одной крайности к другой. В конце я откинулась на спинку кресла, слезы текли по моему лицу.
Затем дрожащими пальцами я запустила видео заново, желая услышать, как он скажет это снова.
«Я предвзят, потому что влюблен в Хейвен Торрес. Глубоко, несчастно, беззаветно влюблен в нее».
И что он сделал, чтобы подтвердить эти слова. Он поставил на кон все… ради нас. Никто никогда не делал этого. Никто.
Я встала, распахивая дверь. Бетти, Берт, Крикет и Истон все ждали снаружи.
— О мой Бог. — Казалось, больше нечего было сказать.
— Мы так и думали, что ты это скажешь, — сказала Бетти, ее улыбка была такой же мягкой, как ее сердце.
О мой Боже.
— Город все еще говорит об этом, — заметила Крикет. — Полагаю, они будут говорить об этом еще долгое время. Большинство людей не расходились по домам до предрассветных часов. Из того, что мы слышим, семьи воссоединились, дружеские отношения наладились, совесть очистилась, прощение и раскаяние распространились повсюду. Пелион сегодня утром стал еще красивее. — Бетти улыбнулась. — Крикет и меня даже пригласили присоединиться к группе по связям с общественностью. Она была переименована в Гражданский совет имени Боба Смитермана. Хотя его миссия была кардинально…
— Изменена, — подсказал Берт.
— Да. Да, так и есть. Изменена, — подчеркнула она.
Боб Смитерман... мертвый кот. Я вспомнила, в чем только что исповедовалась Крикет на собрании.
Бедный Боб Смитерман. И бедная Бетти. Бедная Крикет.
Я слегка покачала головой. Но все это... с этим придется подождать.
— Я... Я не знаю, что сказать.
Нужно было многое сказать.
— Не думаю, что сейчас время для разговоров. По крайней мере, не с нами, — сказал Берт.
Верно. Наверное.
У меня закружилась голова.
— Мне нужно идти, — сказала я.
— Я тоже так думаю, — Крикет улыбнулась.
— Я оставлю твои комнаты свободными, дорогая! — позвала Бетти, когда я пронеслась мимо них, схватив ключи с крючка у входной двери и распахнув ее.
Гейдж стоял снаружи, прислонившись к своему красному спортивному автомобилю, его лицо расплылось в широкой улыбке, когда он увидел меня. Я остановилась, и он оттолкнулся от своей машины, неся огромный букет срезанных роз. Я медленно спустилась по ступенькам, пока он протягивал мне цветы. Я взяла их, для этого мне понадобились две руки, поднесла к носу и вдохнула их приглушенный аромат.
— Гейдж? Что ты здесь делаешь?
Он наклонил голову, выглядя немного смущенным. Это удивило меня. И очаровало меня. Идеальный Гейдж Бьюкенен смущен передо мной.
— Слышал, ты, возможно, останешься.
— От кого? — нахмурилась я.
— От Трэвиса. Послушай… — он на мгновение посмотрел мне за спину, а затем встретился со мной взглядом. — Я думаю, у нас могло бы быть что-то особенное, Хейвен. Я не открыл тебе свое сердце только потому, что я на том этапе своей жизни, когда хочу чего-то серьезного, а ты была всего лишь проездом через город. Но теперь... что ж, я бы с удовольствием посмотрел, к чему все может привести.
Я уставилась на него, открыв рот.
Я убью его.
— Прошу прощения?
— Не тебя, — сказала я, понимая, что произнесла угрозу вслух. Я вернула ему цветы. — Я польщена твоим предложением, Гейдж. И ты заслуживаешь кого-то серьезного, кого-то идеального, того, для кого ты идеален. — Потому что Гейдж Бьюкенен был идеален. — Но просто это не я. — Я наклонилась и поцеловала его в щеку. — Надеюсь, мы сможем стать друзьями. Мне нужно идти.
И с этими словами я запрыгнула в свою машину и выехала с подъездной дорожки гостиницы «Желтая шпалера». Когда я посмотрела в зеркало заднего вида, вся компания, включая Истона, а теперь и Гейджа, который поднялся по ступенькам, чтобы присоединиться к ним со своим огромным букетом, стояла на крыльце, наблюдая, как я отъезжаю.