Раз вы читаете эту книгу, то, вероятнее всего, хотите узнать, как научиться совладать с тревогой самостоятельно. Значит, вы не хотите погружаться глубже. Вы не только готовы действовать – вы уже действуете. Это верный путь.
И вот мы подошли к первой контрольной точке.
Интересно, вы еще помните название этой главы? Возможно, что нет, потому что я могла увлечь вас своими рассуждениями о прошлом – они были необходимы для более глубокого погружения в тему. В любом случае, напоминаю: глава называется «Чистосердечное признание».
Да, сейчас я предлагаю вам дочитать главу и сделать себе чистосердечное признание. Оно будет не самым приятным в вашей жизни, но даст вам важное понимание – наверное, самое важное понимание из всех, которые касаются тревоги. Я это признание делаю периодически – когда моя тревога выглядывает из-за угла и подмигивает мне, хитро улыбаясь. Говорит: «Привет, я пришла. Я тут по делу. Смотри, что-то происходит. Давай-ка, подруга, разберись с этим вопросом. Пока не разберешься, я буду здесь. А то вдруг ты отвлечешься от проблемы и забудешь о ней. Последствия могут быть плачевными».
Что интересно, тревога отличается от страха тем, что страх имеет конкретную и понятную причину. А про тревогу так не скажешь. Вроде что-то не так, а что конкретно – непонятно. Тогда приходится разбираться в причинах.
Вопрос поиска причин для тревоги мы разберем в пятой главе – а пока давайте закончим с чистосердечным признанием.
Для этого обратитесь к своим детским воспоминаниям о том, какие отношения с тревогой были у взрослых людей из вашей семьи и окружения. Как, по вашему мнению, окружающие справлялись с тревогой? Вспомните несколько значимых взрослых: родителей, бабушек-дедушек, воспитателей, тренеров, учителей.
Задумайтесь, взяли ли вы от кого-то из них стиль взаимодействия с тревогой или страхами? Может, вы «собрали» его по частям? Или у вас он свой, ни на чей не похожий?
И еще задумайтесь, как взрослые взаимодействовали с вами в сложных для вас ситуациях. Кто из них предлагал решать задачи, вызывающие тревогу, и каким способом?
Например, есть родители, которые пытаются сделать вид, что проблемы нет. Бывает, что они и правда не замечают проблемы, которую видит другой человек. А иногда они и не пытаются ее понять, даже если и замечают.
Например, девочка впервые пытается заплести кукле косичку, и у нее не получается. Она начинает плакать.
Или мальчик хочет отремонтировать свою любимую старую машинку, доставшуюся от старшего брата. А колесо никак не держится там, где должно. И малыш начинает стучать кулаками по столу и кричать на «плохую» машинку.
Тогда могут прозвучать следующие фразы: «Успокойся; а ну закрой рот; хватит ныть; заткнись; отстань; не будь тряпкой; будь мужиком; не ной; это не проблемы, вот у взрослых проблемы; сейчас кто-то у меня получит». Знакомо?
Другой вариант, который используют взрослые: не объяснять, как можно разрешать неприятные ситуации, а отправлять ребенка справляться с ними. Чаще всего так происходит, когда люди недооценивают отсутствие опыта у ребенка. Например, первоклассник поругался в школе с другом из-за того, что несправедливо обвинил его в списывании. Обратился за советом к папе. А в ответ услышал: «Как болтать, так первый, а как решать проблемы, так папа. Что, на это своих мозгов нет?» Могут быть и другие варианты: «Сам разбирайся со своими проблемами; напряги извилины; маленький, что ли». Во взрослом возрасте это чревато нежеланием обращаться за сторонней помощью. Формируется ожидание отказа или обвинения. А еще появляется сомнение в себе.
Еще один достаточно распространенный вариант – когда у родителей нет четкого понимания, что ребенку жизненно необходимо учиться навыкам самостоятельно, но под присмотром и с помощью старших. Бывает, взрослым не хватает терпения, и с языка срывается негативная оценка формирующихся навыков – например, когда малыш учится одеваться, завязывать шнурки, делать домашние задания. Это может звучать так: «Убери руки, я сама сделаю; вечно ты копошишься с этой ерундой; ну вот, опять придется все делать за тебя; почему мне так не повезло с ребенком; ты ни на что не способен, безрукий». Что с большой вероятностью будет думать о себе взрослый, который в детстве слышал в свой адрес подобные слова? И как он будет выстраивать отношения с другими людьми?
Возможна еще одна обвинительная позиция – например, когда ребенок что-то сломал, случайно или умышленно: «Сам виноват; мастер-ломастер; сам дурак; думать надо было; не удивительно, что так случилось; что еще ты можешь испортить?»