Мутал положил руку ему на плечо.
— Больно ты расхрабрился, Рузимат.
— Да и ты героем себя не выставляй! — Рузимат дернул плечом, скинул его руку.
— Ладно, — мягче сказал Мутал. — Езжай, я уж сам решу, как быть.
Он сел за руль и тут же услышал горячий шепот Гульчехры:
— Ну чего он хочет, этот Джамалов? Я поеду с тобой.
— Незачем.
— Поеду!
— Я сказал: не поедешь!
Он думал: все-таки нужно было днем заехать к Джамалову. Задевать самолюбие человека не годится. Но где тут было успеть!
Колхоз уже несколько месяцев назад перешел на ежемесячную оплату труда, и Мутал всеми силами старался не запаздывать с выдачей денег. Это обычно удавалось, но тут как раз перед выплатой аванса в районе докопались до каких-то старинных долгов колхоза, и банк закрыл ему счет.
Сегодня Муталу, наконец, удалось все уладить и получить в банке деньги. Он отправил с ними кассира в кишлак. Но еще оставались хлопоты с получением нового комбайна. Уборка на носу, а в колхозе один комбайн, и тот старый.
Пока Мутал бегал из одного учреждения в другое, рабочий День приблизился к концу. А тут подъехала Муборак, с которой они договорились вместе посетить Шарофат. И Мутал подумал о прокуроре: «Подождет».
Теперь Джамалов сам приехал в кишлак. Не иначе, оскорбился.
Оставив жену дома, Мутал поехал в правление.
Едва он подъехал к ворота-м, позади с лязгом остановилась еще какая-то машина. Мутал обернулся: так и есть, «Волга» Латифа! И тут же из калитки напротив вышла Апа. На ней атласное платье, отливающее блеском, цветастый платок, на ногах лакированные туфли на высоком каблуке. Куда-то собралась.
Мутал не видел ее, кажется, с того времени, как приезжал следователь. Тогда она держалась непримиримо. А теперь улыбается. «Что это с ней?» — мелькнуло в голове.
— Привет, раис-ака! — будто ни в чем не бывало поздоровалась Апа. — Вы еще здесь?
— Как видите. Пока не забрали.
— Ну-у, зачем вы так, Муталджан? Разве я о том?
— А разве не о том?
Апа прикусила губу, улыбка сползла с ее широкого лица. Она хотела еще что-то сказать, но тут от ворот раздался голос Равшана:
— Приехал, Муталджан? — Он, видимо, смекнул, что за разговор начинается у Апы с председателем. — Пойдемте, вас ждут.
Подойдя к ним, он строго поглядел на Латифа:
— А ты чего глаза пялишь? Отправляйтесь по своим делам!
Латиф промолчал, потом обернулся к матери.
— Ну, нечего с ним сейчас разговаривать. Поехали!
Когда Мутал с Палваном шли по двору, Палван как бы невзначай бросил:
— Там еще телеграмма лежит. Вроде в обком вас вызывают.
«В обком? Зачем?» Но думать было некогда: на пороге своего кабинета Мутал столкнулся с Джамаловым.
Джамалов был в белом, аккуратно отглаженном кителе с форменными петлицами на воротнике. Широкие и прямые брови припорошены пылыо.
— Наконец-то, раис-ака! — Тонкие губы прокурора скривились в усмешке. — Я уже собрался ехать…
Он отступил на шаг — дал дорогу Муталу.
Не сразу поборов неловкость, Мутал вошел в кабинет и рукой указал Джамалову на диван: садитесь. Но тот не сел, остановился у стола и чуть склонил голову, приняв задумчивый вид…
Мутал помедлил, но Джамалов не начинал разговора. Тогда Мутал сказал:
— Пожалуйста, извините меня. Сегодня никак не удавалось…
— Ну, а я, — Джамалов вскинул голову, — нашел все-таки время приехать. Впрочем, вы — раис, большой хозяин. К вам только и ездить на поклон…
Джамалов начал с язвительной усмешкой, но, закончив фразу, мирно улыбнулся. Чутье, выработанное долголетним опытом и спецификой работы, подсказало: после победы Мутала в Чукур-Сае с ним нужно быть осторожным до предела. Настораживало и поведение Валиджана в последние дни.
Всю дорогу Джамалов обдумывал те несколько слов, которые он собирался сказать Муталу, заносчивому молодому председателю.
Разве мог Джамалов предполагать, что наступит время, когда он, занимая пост прокурора, очутится в столь унизительном положении, будет вынужден осторожничать с человеком, которого не любит и который, по сути дела, уже в его руках? А ведь как он умел говорить с теми, кого готовился свалить! Да и сейчас, когда ехал сюда, какие только слова не приходили на ум! Они будто кинжалом пронзили бы грудь того молодого выскочки! Но нет, времена не те… Джамалов, обладая сильной волей, умел обуздывать и себя.
И вот сейчас он не удержался, съязвил — то ли под впечатлением разговора с Рузиматом, тоже заносчивым гордецом, то ли давняя неприязнь к Муталу оказалась сильнее. И улыбнулся, когда уже понял, что не удержался.