Поужинав, Георгий Монин и Савелий Алексеевич остались вдвоем.
— Где это тебя угораздило? — поинтересовался как бы невзначай хозяин, скручивая козью ножку.
Вместо ответа Георгий спросил:
— А сами-то руку где потеряли?
— Известное дело, здесь в Мариинке. Но это, дорогой товарищ, целая история. Ты заночуй у нас, не то темень на дворе.
— За внимание — спасибо. А историю вашу хотелось бы послушать.
Хозяин закурил и, не торопясь, поведал Монину о том, ради чего тот, собственно, и приехал в Мариинку.
— Ишь, как начать трудно, все вроде главное… Словом, Никифор Ирченко и Алексей Белаш — о них ты, конечно, наслышан — создали в Мариинке повстанческую партизанскую армию. Из соседних сел люди пришли (гонцов наш штаб рассылал) — народу видимо-невидимо собралось, а оружия мало. У всех решение одно — стоять насмерть. Ждали наступления белых. Пришел я с дежурства в избу. Вскоре слышу крики, мол, белые окружают Мариинку. Тут ударили пулеметы, начался бой…
Выскочил я из хаты, бросился к своим, в дальний конец села. Оружия при мне не было: пику, уходя с дежурства, сменщику своему оставлял. В это время конный отряд казаков на рысях к самой околице подошел, около моей хаты коней всадники придержали. Впереди конник в черной гимнастерке, в капитанских погонах — должно командир. Слышу, отдает приказ казаку: «Проверить, кто такой!» и в мою сторону клинком показывает. Казак повернул коня и — ко мне. Я его сразу узнал: знакомый мой из Атбасара Яков Кондратьев. Подскакал, конем норовит стоптать, или, возможно, просто пугает. А сам нехорошо так скалится, кричит: «Вот сейчас, землячок, с самим господином Шайтановым повстречаешься. Век за честь благодарить будешь»…
Голос Савелия Алексеевича стал глуше, Савченко задышал хрипловато, трудно.
— С тех пор, Георгий, я на всю жизнь запомнил эту фамилию. В Мариинке, как и во всей округе, не найти было человека, который бы не слышал о зверствах этого изверга. И вот он передо мною! Не помня себя, бросился я к казачьему командиру, ухватился за стремя, тяну что было силы, чтоб, значит, с коня его долой, а сам думаю: с пешим-то с тобой мигом управлюсь. Тогда он и секанул меня по руке — полетела она коню под копыта. Потемнело у меня в глазах, кровь свищет. «На площадь его!» — слышу, — это скомандовал сотник, — Спалить хату». Когда меня приволокли, на площади уже лежала куча расстрелянных. Били меня шомполами, потом швырнули в общую свалку, кого-то сверху сбросили, потом еще и еще. Стоны, крики… Шайтанов подскакал к куче мертвецов, зычно орет своим живодерам: «А ну, глянь, кто живой — приколоть, патронов на красную сволочь не тратить!» Выхватил у казака пику и с такой силой вонзил ее в еще живого партизана Пригоду, что проткнул его насквозь.
Тех, кто еще был живым, казаки стали колоть и рубить. Я закрыл глаза, приготовился. И спасли меня не живые — мертвые, они-то и защитили от пик и сабель. А что творилось на сопке Куян? Пусть тебе расскажут очевидцы Осип Лисунов, Ксенья Малюкова, да много их…
Савченко замолчал. Услышанное потрясло Монина.
— Я ведь потомственный хлебороб, — как-то застенчиво сказал Савченко, — а вот однорукому теперь управляться тяжело.
— Приезжал Шайтанов еще в Мариинку? — спросил Монин.
— Бывал. Новый председатель управы Семен Бойко вел список сочувствующих Советской власти. Отобрал сорок шесть человек и под конвоем привел на площадь. По приказу Шайтанова всех высекли, а шестерых человек тут же, за селом, расстреляли, — это, помнится, были Лобода, Стрельцов, Давыдов, Шайкин, Белокобыльский, Колесников. Остальных отправили в Атбасар и заточили в арестном доме в магазине торговца Безъязыкова.
Монин записывал в блокнот. Савченко спросил:
— Неужто тебе нужно все это знать?
— Нужно, Савелий Алексеевич. Шайтанов не должен уйти от кары. Вот только как найти его? Где искать?
— Трудная задача, — задумчиво произнес Савченко, — сдается, искать надо в большом городе, а может, и где в чужих краях. Он ведь неглупый, вражина, как-никак учительствовал. Слыхал, есть специальные лагеря для бывших белых офицеров, перевоспитывают, мол, их там. Может, там где-нибудь затаился. Только такого не воспитаешь. Озверелый он… Слушай, Георгий, припомнил я. В Атбасаре живет фотограф по фамилии Панин, Василием звать. Он фотографировал Шайтанова и всю его братию. Потолкуй с ним. Наверно, карточки у него сохранились. Пригодятся для розыска. Да тебе виднее. Может, и есть уже эти фотографии у вас…
14. АДИЛЬБЕК МАЙКУТОВ
Факты, сообщенные Савелием Алексеевичем Савченко, еще более усугубляли и без того веские доказательства вины Черного Гусара. Теперь надо во что бы то ни стало разыскать фотографа Панина! Возможно, у него сохранились негативы. Обязательно встретиться с Лисуновым, Малюковой, Ереминой. Запросить лагеря.