Не все из того, что рассказал Иван Яров, звучало убедительно и правдиво. В самом деле, где доказательства? Кто подтвердит все сказанное? Подозрения чекиста не только не развеялись, а, наоборот, усилились. «Не спешить с выводами, еще и еще все перепроверить, — думал Георгий Монин. — Какой-то загадочный этот Яров».
17. ИЗ ЖИЗНЕОПИСАНИЯ ПРОФЕССОРА ТАРЧЕВСКОГО
Сорок три года спустя после описываемых событий доктор биологических наук, профессор Уральского государственного университета Виталий Владиславович Тарчевский вспомнит о том героическом времени и напишет комсомольцам Атбасара, с которыми на склоне лет у него установилась тесная связь, несколько писем, чтение которых даст представление о жизни молодежи небольшого степного городка в те, далекие ныне, годы и расскажет об их авторе, человеке большой красивой судьбы. Но не будем заглядывать слишком далеко вперед, а поближе познакомимся с Виталием Тарчевским, которого мы оставили в один из зимних дней 1924 года в селе Мариинке, куда он приехал с другими чекистами в связи с расследованием дела колчаковского коменданта Вениамина Шайтанова. Тарчевский опросил десятки свидетелей. Проверяя и уточняя показания очевидцев, сопоставляя и анализируя факты, Тарчевский все чаще задумывался: «Куда же мог исчезнуть из Атбасара Шайтанов?»
Виталий Тарчевский чувствовал, что он вышел на верный след сообщников Черного Гусара. Кое-кого уже удалось арестовать. Других головорезов, скрывающихся от правосудия, разыскивают по городам и селам — они не уйдут от неминуемого возмездия. Но главарь атбасарской банды Шайтанов словно в воду канул. Малейший новый повод, дающий возможность более уверенно искать исчезнувшего начальника Атбасарского гарнизона, привлекал внимание чекиста, становился предметом мучительных раздумий, предложений, соображений, которыми он делился с товарищами, чаще всего с Георгием Мониным, и после острых дискуссий уходил неудовлетворенный. Председатель ОГПУ Шевченко торопил из Акмолинска с завершением дела, а как его завершишь, если главный преступник все еще не найден?!
Для молодого чекиста Виталия Тарчевского участие в расследовании преступлений атбасарского коменданта и поисках Черного Гусара имело особенное значение еще и потому, что многие из злодеяний, творившихся Вениамином Шайтановым и его сообщниками, происходили на его глазах.
Виталий Тарчевский родился в селе Котур-Куль Кокчетавского уезда, расположенном неподалеку от озера того же названия. Его отец Владислав Тарчевский служил в котуркульской церкви. После смерти мужа, в 1914 году, мать Виталия, Екатерина Ивановна, в девичестве носившая фамилию Карпова, переехала с детьми в Атбасар: она была уроженкой этого степного городка, и здесь проживали ее брат и сестра. С помощью родственников и земляков, сочувственно относившихся к памяти Владислава Тарчевского, осиротевшей семье в северной части города, на берегу степной речушки Джабайки, была поставлена приземистая избушка. Виталию шел тогда десятый год — возраст, когда ко многому дети приглядываются и хорошо все запоминают.
В начале 1918 года в городе образовался Совдеп, но летом того же года произошел переворот, и к власти вновь пришло станичное правление во главе с казачьим атаманом. С сотней белоказаков прибыл есаул Вениамин Шайтанов, назначенный комендантом Атбасара и Атбасарского уезда.
Виталий Тарчевский, сам переживший страшную пору самовластия Шайтанова, считал себя более своих коллег посвященным в дело, это усиливало его личную ответственность за успех расследования злодеяний, розыска и поиска преступника.
Чекист Тарчевский тщательно обследовал помещение русско-киргизского училища, где располагался со своей канцелярией Шайтанов. Оно было превращено в застенок, откуда днем и ночью доносились выстрелы, стоны, крики, ругань. После избиения, — вспоминал Виталий, — заподозренных в сочувствии большевикам убивали во дворе канцелярии, расстреливали на улицах города. Стреляли пулями, чаще всего разрывными, оставлявшими на телах убитых страшные зияющие раны. Изуродованные трупы расстрелянных он сам не раз видел у переправы в центре города.
То были кошмарные дни! Карательные отряды носились по деревням, грабили население, издевались. В пятнадцати верстах от Атбасара в селе Борисовке чекист В. Тарчевский записал показания очевидца расстрела Шайтановым и его белоказаками семьи командира партизанского отряда Л. И. Тарана. Были зверски убиты родители, сестры, братья и дети. Их тела каратели облили керосином и зажгли. В огне очнулся раненый брат Тарана. Обгоревшего, его вытащили из огня и отходили местные жители (каратели к тому времени убрались из села).