Кто-то скажет: каждому времени свои герои. Я не соглашусь. Героические поступки от времени не зависят. Случай, о котором я сейчас расскажу, подтвердит — и в наше время человек способен пожертвовать собой ради спасения других. Весь вопрос в восприятии. Считать ли это впрямь героизмом… или глупостью, или, скажем, путем наименьшего сопротивления, зависит от тех, кто в итоге остался жив.
Еще можно предположить, что прав был Ницше — и отважные поступки могут совершаться из-за малодушия.
Ах, бедный, бедный Данко…
Но в сторону лирику, переходим к делу. Пришло время рассказать правду о том случае. Об очередном поиске, чей успех был омрачен потерей в наших рядах.
Собственно, время это пришло уже давно. Такова обратная сторона моей способности, выработанной не то благодаря работе журналисткой, не то за время участия в отряде «Тревога». Мне под силу разговорить немого, найти общий язык с животными, подвигнуть на откровенность законченного параноика и невротика. Но беда в том, что и сама я плохо умею хранить секреты. А уж если за иным секретом стоит чья-то жизнь…
Решив смолчать об этой истории, я превратила ее в узника, заточенного в темницу моих собственных нервов. Но узника не покорного; не из тех, кто надеется спокойно отсидеть свой срок или освободиться досрочно за примерное поведение. Мой узник — это смертник, понимающий, что терять ему нечего, а значит, нечего и бояться. И он готов использовать любую возможность для того, чтобы хоть сбежать, а хоть и просто разрушить свое узилище. Пусть даже при этом погибнув сам. Повторяю: ему-то в любом случае жить осталось недолго. Так почему бы не взять с собой на тот свет еще кого-то? Меня, например.
Нет, сказать по правде, не так уж все драматично. По крайней мере, пока. До поры все ограничивается беспокойным сном и навязчивыми, отвлекающими мыслями наяву. Но я не хочу ждать, пока этому зэку надоест пытаться подпилить решетки или аки графу Монте-Кристо вырыть подкоп. И он начнет действовать более решительно. А сны сменятся кошмарами; навязчивые мысли же — депрессией или даже припадками.
Прекрасно отдаю себе отчет, что мне не поверят. И ни дар мой не поможет (не то профессиональный, не то полученный в отряде), ни, тем более, принадлежность к сонму «акул пера». Более того, узнай в редакции, что я распространяю подобные истории — вылечу с работы в два счета. Нечего, мол, девочка, тебе делать в нашем серьезном издании. И даже в таблоидах нечего. Тут тебе разве что «Оракул» подойдет. Или «Рен-ТВ». А лучше биржа труда.
Так что придется откровенничать анонимно. Да благодарить Интернет, дающий эту возможность.
Началось все с того, что у нас отказал навигатор.
«У нас» — это я имею в виду нашу поисковую группу, «лису-12». Когда координатор поиска, распределяя задания, присвоил нам этот номер, я еще порадовалась было. Спасибо, мол, что дюжина обычная, а не чертова. То, что произошло дальше, более чем доходчиво показало, что цифры не так уж важны. И магические, и вообще.
Старшей группы поставили меня — в отряде известную как Бланка. Благо, опыта поисков у меня было намного больше, чем у двух мужчин, приданных мне в помощь.
Один работал учителем, и в нескольких поисках мы с ним пересекались. Звали его Алексеем, недавно он обзавелся позывным — Орел. А с ним способностью, что у многих вызвала бы зависть.
Второй оказался совсем зеленым новичком… пусть по возрасту и немолодой уже, и с брюшком. Никакого позывного не имел, в поиске участвовал от силы второй раз. И оставалось только гадать, что его могло на это подвигнуть.
Дело происходило в лесу, более того — ночью.
Кому интересно, подавляющее большинство поисков ограничивается бетонными джунглями городов, а найти очередного потеряху можно при свете дня. Например, благодаря неравнодушному и внимательному прохожему. И листовкам, одну из которых сей прохожий не пропустил.
Но именно в лесу проводятся поиски наиболее крупные, так сказать, резонансные. Когда участвует множество людей… а лес — он такой, никакое количество задействованного народу в нем лишним не бывает. Когда подключается МЧС, экстренные службы. И когда мухами вьются так называемые «коллеги». Не по отряду, увы. Но по журналистскому цеху.
Толкутся, ждут сообщений и результатов. Дабы в голос порадоваться, если потеряшка нашелся живым. И прийти уж в совсем извращенный экстаз, если вместо живого человека нашли труп. Ну а если этот труп получится снять крупным планом, ждет любого из моих коллег седьмое небо или состояние, близкое к оргазму.
Хотя если бы речь шла не о простом смертном, а о какой-нибудь знаменитости, бьюсь об заклад, эффект был бы еще больше.
Но… вина, наша большая вина: не было у нас для них знаменитостей.
В тот раз гвоздем программы стали две бабули-подружки, пошедшие по грибы. Сезон же! Пошли… но домой, как водится, не вернулись и на связь не выходили. Хотя дочери-сыновья клялись, что у обеих должны быть при себе мобильные телефоны.
«Должны быть», смешное выражение, право! Особенно учитывая, что виновницы торжества в том возрасте, когда можно плиту забыть выключить. Куда уж там помнить, кому и что они там должны.
Итак, очередные старушки пропали — да простят меня их близкие за циничную будничность. И вот мы трое в числе многих рыщем по ночному лесу, надеясь на них наткнуться. Продираемся через кусты, перебираемся через поваленные деревья. Шарим в темноте лучами фонарей. Свет расплывается пятнами, попадая на близкие предметы. Или его лучи становятся донельзя тонкими, когда пытаются прощупать лес вдалеке.
А потом у нас отказал навигатор. Просто потух экран с картой вверенного нам участка леса. И как старшая группы, я заметила это первой.
— «Лиса-12» «Заре», «лиса-12» «Заре», — проговорила я, беря рацию, — у нас неполадки.
Но в ответ — лишь треск электрических помех. То есть минуты не прошло, как мы лишились еще и связи. Шикарно…
— Так может, вернемся? — это новенький заканючил.
Я пожимаю плечами. Действительно, какой смысл теперь по лесу бродить? Если мы даже не знаем, где именно следует ходить и искать. Да и самим заблудиться недолго. Так не хватало еще, чтоб и по наши души поиск объявляли.
Попробовали вернуться. Примерно помня, с какой стороны пришли. Тут особенно Орел преуспел — у него, как у преподавателя, память хорошая. Быстро с обратным направлением определился, без всякого навигатора.
Но на этом успехи нашей группы закончились.
Сперва на нашем пути внезапно оказалась шеренга кустов. Внезапно — потому что ни один из нас не мог припомнить, чтобы раньше сталкивался с таким количеством кустов, слишком близко росших и слишком развесистых, чтобы через них продраться. Кусты будто держались друг за дружку ветками. А некоторые еще и оказались колючими. Ну и надо ли говорить, что были они достаточно высокими, что не перепрыгнуть.
— Интересно, — обратилась я к Орлу, — твои крылья помогли бы тебе через эти заросли перебраться?
Шепотом обратилась — чтобы не услышал новенький, которого рановато было посвящать в секреты отряда. На ухо. И сугубо риторически. Понимая, что способности наши даны, чтобы спасать людей, а не бросать товарищей. Так что крылья те же вряд ли вырастут по простой прихоти Орла. Тут ситуация требовалась экстраординарная. Вроде случившегося в свое время падения с десятого этажа и Орла, и мальчика, которого он хотел спасти. То есть сама жизнь поисковика или спасаемого им человека должна оказаться под угрозой.
Если же не бросать… меня-то, быть может, Орел мог через эту растительную баррикаду перенести. Благо, слежу за собой. Да и внушительными габаритами не отличаюсь. Но вот с новеньким точно не получится. Весит он явно побольше Орла. А по сравнению со мной — так в два раза, наверное, больше.