— Блин! — только и могла сказать Пифия, не всхлипнув, не то пискнув.
Тогда как Бланка продолжила:
— В сорок пять он, конечно, паспорт обновил. Тем более что страна уже по-другому называлась. Но тогда едва ли вызвал какие-то подозрения. Молодо можно и в пятьдесят лет выглядеть. Но вот разменяв седьмой десяток — уже вряд ли.
Затем, немного подумав, добавила:
— Интересно, пенсию ему назначили? А если да, то хватило ли Шмелю совести ее оформить, потом получать?
А Пифия молчала. Переваривая услышанное, пытаясь собраться с мыслями. И подумав, что вскоре ей может понадобиться новая встряска в ночном клубе.
— В общем… поняла, — молвила она затем, — в отряде таким людям не место. Мало того, что пользы людям от этого Шмеля нет. Так вдобавок, если он товарищей по поискам в свои грязные делишки вовлекает, у них ведь могут и способности пропасть… ну, у кого они успели возникнуть.
— Странно, что у самого Волохова она не пропала, — посетовала Бланка.
— Ну, это тоже в принципе объяснимо, — заметила Пифия, — во-первых… насколько я понимаю принцип действия способностей, приобретенных в отряде, у них два назначения. Помогать спасению людей и, извините, оберегать носителя способности. Чтобы он ради спасения не боялся рисковать.
— А учитывая, сколько этот Волохов-Шмель прожил за счет своего умения, — догадалась Бланка, — исчезновенье оного немедля его убьет.
— Что противоречит необходимости оберегать носителя, — подытожила Пифия, — потому исчезнуть эта способность не может, чтобы не нарушить собственных законов.
— Понятно. Ты говорила, есть еще «во-вторых», — напомнила Бланка.
— Ну, тут все просто, — было ей ответом, — Волохов не дурак, мог смекнуть, что к чему. И держать некоторый баланс между эгоизмом и альтруизмом. Для чего, например, делиться добычей с теми же товарищами по поискам, подлечивая их. Чтобы это засчиталось, как «правильное» использование.
— В любом случае, я согласна, — сухо молвила Бланка, — гнать надо из отряда этого Волохова. И побыстрее.
— Да, — сказала Пифия не без грусти, ибо толика симпатии к Шмелю у нее осталась, даже несмотря на все находки и умозаключения, — гнать.
— Это как минимум, — продолжала Бланка, — потому что мало ли где еще он приохотится чужую жизненную силу красть.
— А что еще можно сделать? — не поняла Пифия. — Если в полицию обращаться, то что там предъявить? Разве что жульничество с возрастом. А истинная история Волохова… вряд ли кто-то в нее поверит за пределами отряда.
— В полицию идти не обязательно, — в голосе Бланки зазвучали зловеще-насмешливые нотки, — но вот помощь Ластика… например…
— Ластика?! — вскричала, перебивая ее, Пифия. — Просто стереть и все?
По правде говоря, ей вообще-то претила идея использовать Ластика. Отдававшая, на секундочку, даже не самосудом, а хладнокровным убийством.
И уж тем более не вызывало энтузиазма поступить подобным образом с человеком, накануне доставившим Пифии столько удовольствия. С детства, еще будучи просто Инной, она привыкла считать, что за добро нужно отвечать добром. А, что называется, презлым платить за предобрейшее, и вовсе казалось не просто подлостью, а однозначным свинством. Поступком, человека недостойным.
А потому…
— Давай обойдемся без Ластика, — сказала Пифия осторожно, — я попробую его уговорить… уйти с миром. Пусть свои дела вне отряда проделывает. Если хочет, может опять в какую-нибудь «горячую точку» сунуться… лично мне без разницы.
— У-у-у! Да ты, похоже, к нему неравнодушна! — догадалась Бланка. — Ладно, попробуй. Удачи тебе, подруга.
Но следом добавила:
— Хотя председателю отряда все равно нужно сообщить. И куратору.
Встреча Пифии и Шмеля состоялась уже на следующий вечер. В кафе с отдельными кабинками, музыкой, но при этом — приемлемыми ценами. Пифия любила здесь обедать, да и поужинать была не прочь. Собственно, это кафе в качестве места рандеву она и предложила.
— Удивительное дело! — весело прокомментировал еще Шмель ее инициативу при встрече. — Обычно я сам приглашаю красивых женщин. В кафе, на свидания. Но чтобы дама пригласила меня… это, пожалуй, впервые. Кое-кто, похоже, отстает от жизни.
«Ты, наверное, — мысленно ответила Пифия, — потому что либо шибко галантный джентльмен, либо считаешь, что баба дура и ей место на кухне. Или только с детьми нянчиться. А если какая самостоятельное решение приняла, да еще ему, такому крутому, что-то предложила — то сразу: ах, беда!»
Но вслух мудро промолчала. Щадя психику собеседника.
— Значит, поговорить срочно захотелось, — начал тот, садясь напротив Пифии за столик в кабинке и уже потянувшись за столовыми приборами, — что ж, поговорим. Я весь внимание. Заинтригован просто.
«Все то же веселое возбуждение, что и ночью, у клуба, — не могла не заметить женщина, — хоть уже и послабее».
— Тебе никогда не хотелось… жениться? — вслух спросила она как бы наобум. — Все-таки мужчина видный. Странно, что остался одиноким.
— О, я не одинок! — с неотвязной радостной улыбкой парировал Шмель. — Благодаря тебе… да и другим представительницам прекрасного пола. Уж прости, если это вызывает у тебя ревность. Но хомут на шею надевать себе раньше времени неохота. Или… насчет женитьбы… уж не себя ли ты хочешь предложить? Если да, то это будет вообще полный переворот в моем мировоззрении. Чтобы женщина делала предложение мужчине… может, у тебя с собой и кольца есть?
Так бы он и болтал дальше сорокой радостной, не перебей его Пифия. Причем несколько грубовато.
— Нет, просто интересно, что привело тебя в отряд, — были ее слова, — и других. Интересно мне, как психологу. Я не в первый раз замечаю, что многие активные участники поисков — люди одинокие. Без второй половинки… детей. Я тому яркий пример.
Шмель умолк. Напрягся… впрочем, ненадолго. После чего выдал:
— Так мы же не о «других» решили поговорить. Разве нет? А за себя отвечу: я, как уже сказал, не одинок. В отряд же меня привел не поиск дружеского общения… или, скажем, второй половинки. Хотя, справедливости ради, среди поисковиков тоже находятся истинные красавицы. И просто интересные женщины. Ты, например. Далеко ходить не надо. Но в отряде я не из-за этого. Просто захотелось помочь людям. И что в этом такого?
«И ведь ни слова лжи не сказал! — опять-таки мысленно прокомментировала Пифия его последние фразы. — Регулярно помогает как минимум одному представителю рода людского».
— Да так-то ничего, — вслух сказала она, — просто… уверен, что это твое? Не отвлекает ли от других дел и жизненных планов? Или те люди, которых ты мертвыми находишь… тебя это не парит? Не снятся потом тебе?
— Это что, вежливое указание на дверь? — Шмель нахмурился. — А я думал, в отряде «Тревога» нет никаких дверей. И каждый может принять участие в поисках.
— Все так, — не стала отрицать Пифия, — но есть одна особенность. Ты, раз с нами уже довольно давно, заметил, наверное: те, кто регулярно участвуют в поисках, приобретают необычные способности. Я, например, не зря зовусь Пифией. Как и, например, Змей и Орел… есть у нас такие. Тоже не просто так называются Змеем и Орлом.
— Орел, насколько знаю, летать умеет, — вспомнил Шмель, — хоть и не всегда получается.
— Вот! — воскликнула Пифия. — А как насчет тебя? Что умеешь ты… что могло бы пригодиться в спасении людей? Наверняка ведь умеешь. Не могли эти два года пройти для тебя даром. Позывным ведь обзавелся. А он тоже не просто так появляется. Что он означает, кстати? Не говоря уж о том, позывные часто перекликаются со способностями…