- Думаю, это место подходит тебе больше всего, - я присел на корточки возле скромного надгробия, которое установил на небольшой полянке в лесу. Здесь росли цветы, которые она так любила…
Пару недель прошло с нашего спуска в подземелье. Таню я вынес и похоронил здесь. Что случилось с телами Грэма и Торвальда я не знаю. Их так и не нашли. Гису, кстати, тоже куда-то пропал. И связаться я с ним так и не смог. Более того никто в гильдии не знал куда он подался. Этот парень с хитрой «обезьяньей» рожей просто растворился.
- А еще мне снова приснился странный сон, - проговорил я, - только я опять ничего толком не запомнил, - усмехнулся я. – Ты же знаешь, я сны вообще не запоминаю.
Да, я ничего не помнил. Только в голове отчетливо отложились слова, которые сказал кто-то или что-то в моем сне. «Я же говорил, что пожалеешь». Это единственное, что я запомнил.
- Что ж, - вздохнул я. – Похоже, сон действительно был вещим, - я положил у надгробия небольшой венок из полевых цветов. – Ты так и не научила меня их плести… - я медленно встал. – Мне пора.
Выйдя из леса, я на мгновенье остановился. Вдохнул полной грудью все еще теплый воздух, полный ароматов полевых цветов. Посмотрел на странный феномен, который уже ни с того ни с сего появился в небе над Асурой и направился было к городу. Но тут эта штуковина в небе словно взорвалась… Хотя нет, произошло что-то другое, но я не могу более внятно объяснить что. Небеса словно разверзлись. Последовала яркая, ослепительная белая вспышка. Я едва успел зажмуриться, иначе рисковал лишиться зрения. Но ни грома, ни какого-либо вообще звука не последовало. Все продолжалось каких-то несколько секунд, а когда я открыл глаза, небеса над Асурой снова были безмятежно лазурного цвета.
4
Тревор.
Знаете, говорят, что когда теряешь сознание, то «мир погружается во тьму». Так вот со мной все произошло с точностью да наоборот. Все вокруг было белое. Нет, не «ослепительно белый свет». Просто белое. И странное. Непонятное белое пространство без границ… Точно, безграничное пространство, заполненное белой дымкой. Но не это было самое странное. Самым странным было то, что я снова был в своем старом теле. Ну в том, в котором обретался еще в прошлой жизни. Хотя и это было не так уж и странно. А вот то, что я был абсолютно голым, уже можно было записывать в странность.
«И какого хер тут происходит?», я попытался встать, но не смог пошевелится.
«Отлично…», я попробовал поднять руку. Без результата.
Понятно, значит, я не могу пошевелиться. Может быть, я все-таки умудрился помереть во второй раз? И теперь мне не дадут второго шанса и сразу отправят на встречу с Петром? Хотя нет… Я мыслю, следовательно существую.
«Точно», хотел было кивнуть я, но, разумеется, у меня ничего не вышло.
- Ну здравствуй, - проговорил кто-то совсем рядом со мной.
«Ты встань передо мною как лист перед травою», усмехнулся я. «Я ж головой не могу повернуть!».
- Прости, прости, - повторил голос.
И передо мной появился некто. Ну это точно было что-то похожее на человека. По крайней мере очертаниями. Такое же белое, как и все вокруг. И без лица. Ну точнее то место, где должно было быть лицо, было закрыто пикселями цензуры. Да и сам этот тип был словно весь какой-то зацензуренный.
«Ты что еще за хрен с бугра?», устало подумал я.
- Я? – существо присело на корточки напротив меня.
Ну прям цензурный гопник…
- Я Бог Человеческий, - проговорило это.
Глава 5.
Здесь нет времени. По сути, как бы странно это не звучало, здесь нет и пространства. Это место существует везде и нигде одновременно. Она находится на границе меж сном и реальностью. Белая пустота, не имеющая границ. Кто-то, попав сюда решит, что он умер и попал в чистилище. Кто-то сразу примет это место за посмертие. За нечто, что неминуемо наступает после смерти. Ну а кто-то может вообще не придать произошедшему абсолютно никакого значения. В конце концов белая пустота без границ, лишающая тебя слуха, осязания и других чувств… Только здесь можно спокойно расслабится и подумать. Даже речь здесь не имеет абсолютно никакого значения. Ибо любые мысли облекаются в слова. Да, действительно… Для кого-то это место покажется раем. Но есть на свете и такие люди, которые скептически относятся ко всему. Наверняка они и собственную смерть будут воспринимать скептически.
1
Тревор.