Что видел грешник, не принявший славы,
Что сердцем понял, сразу, свысока
Смотря с борта на чахлые агавы,
На скудость черного материка?
Но, ослепленный внутренним сияньем,
Он душу потерял, он стал без крыл,
Стал мудрым — несказанным, новым знаньем,
И никогда о нем не говорил.
Леконт де Лиль
«Мир — стройная система, а разлив
Неукрощенных чувств доступен многим.
Поэт лишь тот, кто чувство подчинив,
Умеет быть достойным, мудрым, строгим»…
Перчатки, отвороты сюртука
И властный профиль — мне таким он снится.
Он был скупым: спокойствие песка,
В котором бешеный самум таится.
Мне снится он, надменный и прямой —
Прямые линии присущи силе;
Был одинок всегда учитель мой:
Склонялись перед ним, но не любили.
Он говорил: «Сверхличным стань, поэт
Будь верным зеркалом и тьмы и света,
Будь прям и тверд, когда опоры нет,
Ищи в других не отзвука — ответа.
И мир для подвигов откроется, он твой,
Твоими станут, звери, люди, боги;
Вот мой завет: пойми верховный строй —
Холодный, сдержанный, геометрично-строгий.
Снег на вершинах, сталь, огонь, алмаз
Бог создал мерой высшей меры в нас!»
Стефан Малларме
«Чахотка ныне гения удел!
В окно больницы, льется свет потоком,
День, может быть, последний, догорел,
Но ангел пел нам голосом высоким.
Блуждали звезды в стройной, тишине,
Часы в палате медленно стучали.
Лежать я буду: солнце на стене,
На белой койке и на одеяле.
Я в этом пыльном городе умру,
Вдруг крылья опущу и вдруг устану,
Раскинусь черным лебедем в жару,
Пусть смерть в дверях, но я с постели встану:
Я двигаюсь, я счастлив, я люблю,
Я вижу ангела, я умираю,
Я мысли, как корабль вслед кораблю,
В пространство без надежды отправляю.
Вот солнцем освещенный влажный луг,
Вот шелест веток, паруса движенье…»,
Поэт очнулся. Он глядит — вокруг
Коляски, шум. Сегодня воскресенье.
Цветут каштаны — о, живой поток!
Цветут акации — о, цвет любимый!
Он шел, он торопился на урок,
Озлобленный, усталый, нелюдимый,
Остановился где-то сам не свой. —
Дух дышит там, где хочет и где знает —
Какая тема странная: больной
В общественной больнице умирает.
«Каким скупым и беспощадным светом…»
Каким скупым и беспощадным светом
Отмечены гонимые судьбой,
Непризнанные критикой поэты,
Как Анненский, поэт любимый мой.
О, сколько раз, в молчаньи скучной ночи
Смотрел он, тот, который лучше всех,
На рукопись, на ряд ненужных строчек,
Без веры, без надежды на успех.
Мне так мучительно читать, с какою
Любезностью — иль сам он был во сне —
И беззаконно славил как героя
Баяна, — что гремел по всей стране.
И называл поэзией — чужие
Пустые сладкозвучные слова…
И шел в свой парк… И с ним была Россия,
Доныне безутешная вдова.
«Парк расцветающий, весенний…»
Парк расцветающий, весенний,
В пруде глубоком отражен;
Мерцаньем призрачных растений
Взор лебедей заворожен.
Какою тайной беззаконной
Вода притягивает их?
Мир подлинный, мир преломленный
Какой правдивее для них?
Как человеку, белой птице
Даны простор и высота;
Ей пред рассветом та же снится
Земли печальной красота.
Но, созерцая отраженье
Лучей, встающее со дна,
Нам недоступное ученье
О небе черпает она.
«Качалось дерево сухое…»
Качалось дерево сухое
В ненастный вечер за окном,
Сад почернел, как остов Трои,
Сожженной гибельным огнем.
Всю ночь до самого рассвета
Очаг, дымя, пылал в углу
И дождь, размеренно, как Лета,
Стекал беззвучно по стеклу.
Нигде ни шороха, ни стука,
Все то же, как сто лет назад:
Грязь на дороге, ветер, скука,
Восход, похожий на закат.
Командарм
Командарм под стражей, под замком.
Часовые, сторожа кругом.
Завтра рано утром повезут
Командарма красного на суд.
— Ты предатель родины и вор,
С заграницей вел ты разговор,
Ты с собакой Троцким яму рыл,
С мертвым Каменевым ворожил!
И увидел вдруг — в дыму, в огне —
Он себя на золотом коне:
Как он перед строем гарцевал,
Шашкою отмахивал сигнал.
Помнишь, помнишь — синий поезд твой,
Ярко-красный флаг над головой?
Как равнялся конный строй, пыля,
Как гудела, как тряслась земля,
Как сплеча рубил ты, осердясь,
Как поляков втаптывал ты в грязь,
Как кричал ты: «Белых выводи!»,
Как сердца стучали в их груди,
Как под утро наряжали взвод
Вывести их начисто в расход.
— С пулею в затылке, руки врозь, —
Завтра станем братьями, небось!
Стихи о границе
1. «Бьется челнок одинокий…»
Бьется челнок одинокий
Времени в ткацком станке,
Ветер шумит на востоке,
Тучи идут налегке.