Жизнь на базе постепенно входила в колею. Конечно, мы обсуждали произошедшее. Смеялись друг над другом, подшучивали. Кто-то обижался, а кто-то, наоборот, смеялся над собой. И когда рассказывал о себе, еще добавлял такие подробности, каких на самом деле и не было.
Глава 5
На следующее утро на первом занятии нам начали объяснять для чего же нужны были эти повязки, затычки и варежки. Женщина в очках сказала, что всех нас разобрали по психологическим картам и выяснили, чем мы живем, что нам нравится делать в первую очередь. Например, одним нравится сплетничать, другим критиковать, третьим — болтать, четвертым приводить все в порядок.
— Что это дает? — спросили с места.
— Это дает понимание человека. Как с ним общаться, как на него воздействовать.
Дело в том, что вы должны быть гибкими, не только физически, но и психически. Вы должны быстро ориентироваться в мгновенно меняющейся обстановке.
Для этого мы и придумали такую практику. Болтливым закрыли рот, тем кто сплетничает — заткнули уши, критикам завязали глаза, и перфекционистам надели варежки.
У всех вас, конечно, был шок. Как же так, нельзя делать то, что вы привыкли. Это было тяжело, спорить не буду. Но зато вы получили большой опыт.
— А мне не понравился этот опыт, — выкрикнула с места девушка в желтой футболке.
— И чем же он вам не понравился, — спросила преподаватель.
— Чем? Тем, что поесть нельзя было и поговорить невозможно. Даже и спросить не получалось. Да это просто издевательство. Мы здесь, как подопытные кролики. И вообще… пора прекращать эти курсы, ничего хорошего они дают.
Преподавательница прервала излияния девушки: — а у вас наверно была повязка на рту, чтобы не могли говорить. Значит вы мало что поняли из этой практики.
Сначала послышался смех с задних рядов, потом он докатился и до передних. И только девушка в желтой футболке сидела и хлопала глазами. Она начала говорить торопливо и эмоционально: — понять не могу, почему смеются. Над чем смеются? Непонятно. Да наверно все придурки здесь собрались, вот и смеются.
Когда закончили смеяться, преподавательница продолжила, — может быть кто-то хочет рассказать о своих ощущениях?
Встал парень с борцовской фигурой. Он начал рассказывать.
Странно это — не слышать звуков. Пробки в ушах были сделаны очень хорошо и никаких звуков не доносилось. Тишина была ватная. Иногда, впрочем, начинался странный тонкий свист. Но он быстро проходил. Хотелось сорвать повязку и стать свободным. Но внутри чувство самолюбия не давало это сделать. Как это я буду выглядеть слабым перед девчонками? Что я слабее их? И я старался отвлечься.
Я пытался разговаривать, пытался по движению губ понять, что мне отвечают, но ничего не получалось. Я начал писать в блокноте. Но написав несколько слов, понял, что писать не о чем.
По привычке, когда мои мозги были не загружены, и не было срочных дел, я пошел на спортплощадку и начал упражняться на брусьях. Еще, когда подходил, подумал, а если во время упражнений у меня выпадут затычки из ушей. Тогда что?
Я сделал несколько упражнений и понял — затычки не выпадут. Опять же возникли мысли, а как я буду учиться? Что я смогу понять на лекциях? Ну ладно там видно будет. А сдаваться я всё же не собирался. А потом, как-то и привык.
Следующей рассказывала девушка.
Когда на меня надели варежки, то сразу зачесалась кожа на ладонях. Так зачесалась, что я чуть не сорвала варежки. Инструктор смотрел на меня, и мне показалось, что он внутри смеется надо мной. Ну как же! Мне нужно будет расчесаться, и что я буду двумя руками держать расческу? Или нужно будет взять ложку или вилку. Тоже двумя руками?
Но странно, мыслей сдаться и отказаться от тренинга у меня не было. Наверно сюда приехали довольно сильные ребята. Ну а как я буду спать? Как я для этого разденусь? О-о-о, как я в туалете буду? Да-а-а…
Ничего, что-нибудь придумаю. Единственно жаль, что помыться сложно будет. Хотя, можно найти помощницу или помощницу.
Я посмотрела на молодого человека, у которого был закрыт рот. Тот почувствовал взгляд и повернулся ко мне. Наверно что-то было такое в моих глазах, потому что он расправил плечи и выпятил грудь. — Нет. С ним я в душ не пойду. С таким можно потанцевать, поболтать. Хотя, как поболтать, у него же рот завязан, ему нельзя ничего говорить.
Потом поднялся еще парень.
Когда мне завязали рот, я подумал — ничего страшного. Ну не поговорю несколько дней и что? Сначала было очень неудобно, потом отвлекся и ничего. Кстати, неделю без еды я вполне смогу выдержать. Воду же мне можно пить через трубочку.