— Кузьма Ильич едет! — радостно воскликнула Оля.
Перепелкин рванулся было ему навстречу, но потом резко повернулся и вошел в домик бригады.
С Кустовым они встретились в комнате бригадира, где стояли кровать и столик с рацией «Урожай». Кузьма Ильич отвязал от багажника и внес в комнату тяжелый ящик.
— Распакуй, — сказал он Коле, не глядя на него, и вышел из комнаты.
Хорошая земля чернозем, но после сильного дождя ходить по такой земле мука. Вытаскивая сапоги из липкой грязи, Кустов шел к комбайну, стараясь не думать о Перепелкине. Прошедший дождь так взволновал Кустова, что история с Перепелкиным отошла на второй план. Думалось о другом: «Рис убирают и не по такой воде. Но, конечно, одно дело — рис, а другое — ячмень или пшеница…»
Вот они, степные корабли — комбайны, стоят в тех местах, где их застал ливень. Ячменные и пшеничные стебли, которые совсем недавно стояли сплошной стеной, теперь пригнулись к самой земле. Ну как возьмет их машина? Ведь даже роса, бывало, мешала работе комбайнов. А тут прошел ливень. Полегли плашмя колосья, налитые добрым, тяжелым зерном. И это зерно вот-вот смешается с грязью, зароется в разжиженную землю, и тогда… Тогда пиши акт: «По метеорологическим условиям и не зависящим от колхоза причинам убрать урожай в количестве, которое было определено на корню, не представлялось возможным…»
Неужели так оно и будет?
Комбайнеру Кустову и раньше доводилось убирать полегшие хлеба. Но такого ливня он не помнит за всю свою комбайнерскую двадцатилетнюю практику. Казалось, все водопады обрушились на землю. Заглохли моторы комбайнов, которые успели начать работу. Мутная вода бурными потоками неслась по земле, заливая колеса тракторов и комбайнов, вырывая с корнем пшеницу.
Теперь дождь будет не скоро. В самый раз начинать уборку. Но как ее начнешь, когда решета сняты? Когда разобраны механизмы комбайновой очистки?
И вот уже бежит по мокрому полю Перепелкин. В руках у него большой и, видимо, тяжелый узел. Лицо у Коли красное, на лбу и щеках капли пота и грязной воды, которая бежит из-под ног к самому лицу.
— Кузьма Ильич! Кузьма Ильич!
Коля подбежал к комбайнеру и, не переводя духа, выпалил:
— Я обманул вас!
Сказал Перепелкин три слова, а больше и не надо.
— Давай работать! — Кустов взял у Коли из рук брезентовый узел и полез в комбайн…
Кустов «повел» Перепелкина в самое «нутро» комбайна. Коля и не думал, что в этой машине так мудро все приспособлено, что отодвинь только одну решетку, поверни рычаг, и можно достать любой узел, можно проникнуть в самый отдаленный угол огромного агрегата.
Когда Коля очнулся от первого изумления, он начал спрашивать Кустова: «А это что за рычаги? Для чего тут решетка? А что это такое, а что то?»
Теперь Коле Перепелкину стало ясно, что он совсем не знал комбайна. Он щупал маслянистые части машины, которая была теперь перед ним вся как на ладони.
Кустов между тем взял в руки молоток на длинной рукоятке и принялся ударять им по металлическим частям комбайна. «Дзинь-блям, блям-бум, бум-бум», — звонко отзывалось железо. И вдруг на удар молотка железо отозвалось без звона.
Кустов сказал:
— Слышал, Коля, как глухо отозвалось железо? Здесь трещина в рычаге. Надо сменить рычаг! — Он быстро отвинтил гайки, передав их Перепелкину.
Коля выполнял все более и более ответственные поручения комбайнера, а под конец осмотра всей машины Кустов сказал:
— Теперь ставь свои решета и приспособления.
И сердце Коли сделало несколько лишних ударов. Перепелкину стало жарко. Ведь Кузьма Ильич сказал Коле: «свои приспособления».
Ставить приспособления было трудно. Сюда ли этот болт? Туда ли эту раму? Кустова поблизости не было. Он пошел к трактористу… Помогал Коле только чертеж.
Когда Коля установил приспособление для работы на уклоне, он поднялся на мостик комбайна и закричал:
— Кузьма Ильич! Готово!
15. «ЭТО ГРУЗИНЫ…»
Конечно, это очень не просто — косить полегший хлеб. В этих случаях Кустов старался идти поперек полегания, как бы против шерсти, и притом на самом низком срезе. А при этом должно быть особое чутье: чуть малейшая неровность почвы — верти штурвал, поднимай ножи.
Когда кончили косить на обрыве, Перепелкин спросил Кустова:
— Ну, как оно получилось?
— Собрали будто бы все, — сказал Кузьма Ильич. — И потерь нет. А то зачем же было возиться с приспособлением?.. — Он запнулся, посмотрел на Колю и на стоящих рядом копнильщиц.