«Интересно, а была ли у Онегина простата?»
«Была, черт возьми, была, – сам себе ответил Андрей Семенович. – Ведь приставал же он со вполне определенными целями к уже замужней Татьяне Лариной.
Все, хватит про это, – мысленно взмолился Андрей Семенович. – Думай о чем-то другом».
И вдруг он ощутил, что кроме него и Ванечки в машине по-хозяйски, вольготно обосновался третий. Этим наглым непрошеным пассажиром был страх. Его Величество Страх. Он, Дымов, должен и будет с ним бороться. Только сумеет ли победить в этой схватке?
Легко давать указания другим властвовать собой. Себе – немножко труднее, но тоже возможно. Но принять этот призыв к исполнению и следовать ему – неимоверно трудно. Внезапно Андрей Семенович понял, что ближайшие тридцать семь дней до звонка Жизневу ему жить с этим страхом, он будет преследовать его, «как тень или верная жена», ходить по пятам и ни на шаг не отступать. Андрей Семенович думал о том, что на этот раз у него, в общем-то достаточно волевого человека, может не хватить сил побороть эту вязкую субстанцию, которая, проникнув в каждую пору его тела, вот уже второй день заполняла его целиком. И, что хуже всего, страх отравлял его сознание. Вцепился в него и не хотел отпускать. Прав был Гоголь, когда писал, что страх прилипчивее чумы.
За день до отъезда Андрея Семеновича в отпуск в Петербург из Израиля прилетел его давний друг Павел с женой. Они давно мечтали съездить в Финляндию с супругами и, ничего не делая, отдохнуть несколько дней на суровой и прекрасной северной природе, вдоволь накупаться в аквапарке хорошего SPA-отеля и всласть поговорить.
А поговорить им было о чем: они дружили больше тридцати лет, были очень близки и после Павликова отъезда в Израиль друг по другу скучали. Жена Павлика говорила, что их отношения – пример настоящей мужской дружбы.
Однако поездку с женами на природу снова пришлось отложить. Из-за командировок и отпуска Андрея Семеновича на этот раз время «стыковки» друзей составляло лишь сутки. Конечно, в другой ситуации он затащил бы их домой и оставил ночевать – чисто номинально, так как они всю ночь пили бы водку, закусывая изощренными вкусностями, в приготовлении которых жена Андрея Семеновича была большой мастерицей.
Между длинными тостами они, постоянно перебивая друг друга, разговаривали бы обо всем, о чем можно и нельзя… Потом, если бы совсем не напились, может быть, начали бы петь то «Хава Нагилу», то «Катюшу». Жены при этом выражали бы свое глубокое неудовольствие, и утром супруга Андрея Семеновича отпаивала бы их огуречным рассолом вперемешку с пенталгином, а Павликова Надя крыла матом проклятых пьяниц, от которых нет в жизни покоя ни днем ни ночью. И Павел улыбался бы виновато, а «верный ленинец» Андрей Семенович, усвоивший высказывание вождя о том, что «нападение – лучший способ обороны», кричал на обеих женщин:
– А куда вы смотрели, когда замуж выходили? Вот и терпите теперь, дуры.
К обеду они бы протрезвели, чинно попили чаю, долго целовались при расставании, у женщин навернулись бы слезы. И потом водитель Андрея Семеновича отвез бы гостей к их родственникам, у которых они обычно останавливались. Так бывало уже не раз.
Однако на следующий день вся семья улетала. Ему-то что, а жене надо собираться. Но главное, Андрей Семенович вряд ли бы выдержал разгульную ночь после всех своих «предстательных» событий. Сейчас ему была больше по душе таблетка снотворного, чтобы забыться – как можно быстрее и на максимально долгий срок.
Поэтому они с женой пригласили Павла и Надю в хороший ресторан. Чтобы загладить свою «вину» за то, что не позвали близких друзей домой, они с женой организовали роскошный ужин – заказали чуть ли не все меню. Андрею Семеновичу очень хотелось поговорить с Павлом о РSA и биопсии, поделиться проблемами и, вероятно, переложить часть собственных переживаний на плечи близкого, но все же не родного человека. Но что-то остановило. Может, просто не хватило характера.
Он завел общий разговор о простате и о том, чем ее лечат в Израиле в их возрасте (Павел был на тринадцать лет старше). Ведь этой болезнью природа щедро «наградила» почти всех мужиков. Павел обещал прислать лекарство, которое принимал сам и все их общие знакомые.
Но это было не из той оперы. Тема была исчерпана.
Перед встречей с Павлом Андрея Семеновича волновало, сможет ли он забыть о своих проблемах, сидя с женой и друзьями в ресторане. Была жива надежда на несколько часов пусть относительного, но покоя. Однако, увы: часть его сознания выпивала и закусывала, рассказывала о детях и работе – в общем, говорила все то, что говорят близкие люди после долгой разлуки, а вторая половина думала о Жизневе, PSA и результатах анализа.