— Ты боишься и стыдишься признаться в этом. Иди и успокойся. Здесь не санаторий для нервнобольных, — сказал он.
— Вы не имеете права оскорблять.
— Дальше! — яростно крикнул Кот.
— Торчу на границе с 1945 года, — сказал Земан. — И однажды встречаю женщину… Все было в порядке, и вдруг она меня свела с ума. Хочет уйти отсюда. Не желает, чтобы я здесь остался. На гражданскую работу я бы теперь ни за что не пошел. И в Зноймо не вернусь…
Командир стремительно повернулся к Земану.
— А куда же ты хочешь? — произнес он насмешливо. — Здесь на наших глазах убивают Марженку, и ты сразу же упаковываешь чемоданы. Стоит ли того эта баба? Ее муж за границей.
— Она разведется. А какая она, мне самому лучше знать. Я напишу заявление о переводе.
— Спокойно, — произнес Кот обычным, уравновешенным тоном, опустился на стул и вновь занялся своими патронами, как будто и не было этого разговора. — Я ее тебе так ярко охарактеризую, что ты здесь останешься до скончания века.
Земан открыл рот, чтобы ответить, но Кот так пронзительно взглянул на него, что пограничник не рискнул заговорить.
— Иди, — приказал командир.
В этот вечер опять была собачья погода. Дождя не было, но туман, спустившись к самой земле, медленно переползал через холмы и струился в долины. Все было пропитано сыростью. Хуже, чем после самого проливного дождя. Земан посидел еще немного в казарме, где Буришка собирался спать. Вынул несколько сигарет, закурил, но успокоиться не мог. Что сказать Марии? Как быть? Он знал заранее, что его просьбу не удовлетворят.
А Мария… Кто знает, почему она твердо решилась уехать? Через минуту он пришел к простому выводу: хоть на время успокоить ее. Что же делать?.. Мария, возможно, успокоится. На могиле Марженки вырастет трава, и Земану не придется уезжать отсюда в такое время, когда у него не лежит душа к этому. Наоборот, как и остальные, он надеется свести счеты с неизвестным убийцей. Земан рассчитывал подождать и выиграть время, которое залечит все раны и устранит опасения Марии.
Земан поднял воротник рубашки и пошел по мокрой дороге от заставы к ее дому. Перед магазином он набрал у дороги камешков и швырнул их в кухонное окно, за которым Мария уже давно зажгла огонь. Так он каждый раз извещал ее о приходе. Ключа у него не было.
Она быстро сбежала вниз и при первом же взгляде прочла по лицу Земана, что он уже поговорил с Котом. Молча они поднялись наверх, в спальню, где было протоплено и на столе стояли приборы для ужина. Она знала, что Земану, привыкшему к казарменной жизни, приятен домашний уют, и была рада создать этот уют. И хотя Карел еще не сказал о разговоре с Котом, холодок между ними стал таять. Поздно вечером, перед сном, она спросила:
— Говорил с Котом?
Он ждал этого вопроса.
— Говорил.
— Ну и?..
— Он согласился.
Она радостно вздохнула. Может быть, она все же найдет щелочку, через которую сможет вместе с ним выбраться из когтей судьбы? В ней ожила надежда. Они переедут и никому, за исключением погранзаставы, не скажут куда. И Павел не сможет найти ее. Они будут счастливы — она и Карел. Мария нежно прижалась к нему. Он почувствовал радость: да, это она, Мария, какой он знал ее еще недавно…
В скалах свистел ветер. У пограничника озноб прошел по спине при мысли о том, что в случае тревоги ему пришлось бы идти в лес, в болото, стоять на ветру, как вчера и завтра, оставив Марию. Она отдыхала, положив голову на его плечо. Смотрела на ставни. Ветер за окном с шумом дергал их, как будто за ними был кто-то. Она думала о своем.
— Там солнце, — произнесла она вслух. — Много солнца?
— Много.
— До города всего несколько шагов?
— Будем жить в городе, — улыбнулся он. — Нам дадут квартиру.
— В городе… сколько там кинотеатров?
— Два.
— Два… а здесь показывают один фильм в две недели. А потом ничего нет, никакой работы, только спи… В самом деле Кот разрешил нам это?
На мгновение он заколебался, потом ответил:
— Да, конечно.
— И Кот действительно не рассердился?
Она приподняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Он погладил ее по голове и отвел взгляд.
— Нет, — солгал он.
Она уловила что-то в его словах. Ей показалось, что он недоволен.
— Ты сердишься? — спросила она.
— Нет.
— Ты должен объяснить им, — продолжала она решительно, — что я во всем виновата. Это я не хочу здесь оставаться. Пусть не смеют думать, что ты сумасшедший. Не будут ведь?
— Они поймут, — ответил он. Потом посмотрел на часы и добавил:
— Спи, уже поздно.
Она, успокоившись, заснула. После тех нескольких ночей, когда ее пугал любой, даже самый незначительный звук, она наконец-то могла спокойно спать. Рядом с ней был человек, которого она не боялась и который обещал, что они уедут из Хамр.