Недалеко от дома Йозефа они остановились отдохнуть, выкурить сигарету. По дороге, ведущей вверх, к Хамрам, шел человек.
Цыганек не видел его, только слышал его шаги.
— Кто это? — спросил он.
— Георгий.
Сержант потушил сигарету и поднялся.
— Ну, идем.
— Почему так сразу?
— Почему сразу? Просто идем!
И Цыганек встал первым и направился к дороге, на которой шум речного потока заглушал шаги Георгия. Цыганек шел быстро. Во рту у него торчала погасшая сигарета. Вступив на дорогу, он прибавил шаг. Витек угрюмо шел за ним. Но идти дорогой было лучше, чем лесом, полным опасностей, где зловеще сгустилась тьма.
Он мысленно представлял свою смерть, которая ожидала его на каждом шагу.
Цыганек, идущий впереди, остановился. Они были уже у хутора, в нескольких шагах от дома Йозефа. Во мраке на мокрой лужайке виднелся сарай, в котором лесорубы хранили сено для зимней кормежки зверей. Пограничник тихо шепнул Витеку:
— Загляни туда.
Музыкант неохотно подошел. Вот в таком же пустынном месте убили Марженку. Отсюда до болота рукой подать. Чем черт не шутит, вдруг там есть кто-нибудь. И почему Цыганек вдруг заспешил?
Витек сделал еще пару шагов, хотя ноги совсем не слушались, и вдруг услышал, что внутри домика кто-то задвигался. Может, показалось? Как быть? Броситься на землю? Идти дальше? Он остановился. Это было единственное, на что он способен. Услышал шепот Цыганека:
— Что с тобой?
Витек не отвечал. Цыганек подошел к нему.
— Там кто-то есть, — сказал Витек.
— Беги туда. Я тебя прикрою.
Витека прошибло потом. Переминаясь с ноги на ногу, он забормотал:
— Я бы не хотел… сам…
— Беги, беги, — сказал Цыганек. — Он тебя не укусит.
— Не могу.
— Ну! — рассердился пограничник.
Витек стащил с плеча автомат.
— Как хочешь, — сказал он подавленно и направился к сараю.
— Стой! — вдруг крикнул Цыганек вполголоса. — Приказываю!
Музыкант остановился. Окна без стекол и черная дыра вместо двери угрожающе смотрели на него.
«Я сошел с ума, — подумал Цыганек. — Этот парень перетрусил, еще застрелят его. Не следовало бы мне обращать внимание на Георгия. И незачем было, посылать туда Витека. Как я не догадался, что он боится. Глупо брать с собой того, кто боится больше, чем ты». Он взял в руки автомат и неслышно пошел прямо к сараю. Вошел через проем дверей. Из темноты доносилось чье-то дыхание.
— Яна? — прошептал он.
Она тихо засмеялась.
— Иди сюда, — позвал он и стал искать фонарь. Она бросилась к нему из темного угла:
— Не свети, Зденек.
Между ними стояла приставная лестница. Он вспомнил, как она всегда спускалась по этой лестнице. Не двигаясь и ни слова не говоря, стоял перед Яной Цыганек. Он только глубоко вздохнул и положил руку на перекладину лестницы. Она схватилась за край лестницы с другой стороны. Ее рука приблизилась к его руке на несколько сантиметров. Цыганек пристально посмотрел на нее, потом вышел из сарая.
Витек все еще стоял посредине поляны. Цыганек вытер лицо и молча встал рядом с музыкантом.
— Кто там был? — спросил Витек.
— Цыганка из Лад.
Витек тихо и протяжно свистнул. У него стало легче на душе.
— Давай поедим, — пробормотал Цыганек. — У тебя еще есть помидоры. Эх ты… испугался бабы.
Витек сжал губы.
— Такое может случиться с каждым, — сказал он неуверенно. — Вот Марженка…
— Погоди, — прервал его Цыганек. — Скажи что-нибудь другое, хорошо? А если нечего, лучше помолчи.
И Витек, обидевшись, действительно замолчал.
Их маршрут проходил не у самого болота. Участок болота Кот решил взять под свое особое наблюдение. Он похаживал туда время от времени сам, чтобы проверить, не порвал ли кто-нибудь натянутые там нити. Самый близкий наблюдательный пункт находился теперь на скале, на крутом повороте между Ладой и Хамрами, там, где Жачек впервые застал врасплох агентов, направлявшихся через болото в глубь страны. Пограничники соорудили в скале замаскированный пост. Оттуда открывался очень хороший обзор. Дозор видел как на ладони Хамрский ручей, чуть левее к реке спускалась широкая просека, ведущая к самой границе, а значительно правее расстилалась огромная топь со своей таинственной тропой.
Когда они вернулись, Буришка клевал носом, сидя за канцелярским столом. Даже теперь, рано утром, он выглядел элегантно. На нем была безупречно чистая рубаха, гладкое юношеское лицо выглядело свежим.
— Приветствую вас, гвардейцы! — сказал он радостно.
Но Цыганеку было не до шуток. Он искал случая высказать Коту все, что наболело на душе, поговорить откровенно. Такая возможность вскоре представилась. Это произошло внизу, на первом этаже, в холодной и безлюдной столовой. Кот задумчиво жевал хлеб. На скамье в углу возле остывающего кофейника спал пограничник Медек. В кухне с присвистом посапывал Ярда Цетл. Цыганек отрезал себе хлеба и подсел к Коту.