— Прямо оттуда?
— Да.
— А раньше вы туда ходили?
— Да, — ответил он подавленно.
— Почему же здесь заблудились?
— Меня повели… на этот раз.
— Куда вела дорога? — спросил Кот.
— Через болото.
Земан застыл над пишущей машинкой. На миг установилась мертвая тишина. — …И вы ее искали, — подсказал Бурда.
— Нет. Я знал, что там не пройду. Я взял немного правее.
— Это означает, что до этого вы были в Баварии, — добавил представитель госбезопасности.
Незнакомец кивнул головой.
— Кто вас вел оттуда на этот раз? Через болото?
Задержанный долго вспоминал. Потом прошептал:
— Высокий худой человек. Он говорил по-немецки.
«Килиан, — подумал Кот. — Высокий, тощий немец. Килиан. Но Килиан мертв!»
— Когда это было?
— В апреле.
— Вы ходили туда и обратно?
— Да.
Кот сжал голову ладонями. Он страшно устал. Ему бы сейчас растянуться на диване…
— Позднее вы уже не ходили?
— Нет. Только сегодня.
У Кота возникло ощущение, что они зашли в тупик. Интересно, что делал Краткий в Баварии. Ведь ему нужен был Король, и как можно быстрее. Но как этот человек может знать, кто такой Король, если Килиан мертв?!
— Этот немец вел вас через болото? — тихо спросил Земан, оторвавшись от пишущей машинки.
— Да.
— До самого кирпичного завода?
Арестованный заколебался. Силы его таяли.
— Отвечайте! — настаивал Кот.
— У какого-то ручья… сразу же возле дороги… меня передали другому.
— Кто это был? Знаете его?
— Нет. Но…
— Как он выглядел? Чех? Немец?
— Чех. Похоже, музыкант…
— Что?
— У него был футляр.
Снизу из кухни послышался чей-то голос. Он показался неожиданным в этой ситуации.
— Что там происходит? — Бурда и работник госбезопасности удивленно посмотрели на пограничников. Странно они вели себя. Никто из них не был расположен продолжать допрос. Они только переглядывались, но молчали. Агент закрыл глаза и через несколько секунд заснул.
— Разбудите его, — приказал Бурда. — Что здесь делается?
— Да ничего, — ответил Кот. — Предлагаю допрос прекратить.
— Не понимаю, — сказал работник госбезопасности.
— Мы нашли Короля.
Утром Краткого увезли.
Пограничники, принимавшие участие в допросе, выпили на кухне молока и пошли спать. Кот устало свалился на диван и заснул.
Проснувшись после полудня, еще в полусне он подумал: «Ну, теперь на очереди Галапетр». Галапетра знали все. Это человек без определенных занятий, шляющийся по пивным. Скрипач и старый шут. Человек из прошлого, из бывшего лесничества. Галапетр был беден. Почему он убивал? Из-за денег? Или из-за идейных побуждений? Из-за ненависти? Непохоже, чтобы он занимался политикой. Видимо, причина кроется в деньгах.
Кот задумался. Он решил, что подготовит завершающую акцию, по возможности, незаметно для постороннего глаза. Все должно оставаться обычным: никаких чужих машин, никакого движения перед бараком. Музыканта лучше всего задержать собственными силами.
У Кота разболелась голова. Он оделся и вышел на улицу. Из общежития доносилась музыка. «Ребята репетируют, — подумал он, довольный. — Это просто удивительно, что у них есть настроение заниматься музыкой».
Из-за лесопилки виднелась стена дома Галапетра. Это будет единственный арест во всей деревне. И тут у Кота возникло первое, хотя и слабое подозрение: этот музыкант — и Король? Галапетр — убийца? Его футляр… Собственно, зачем он ему?
По ступенькам сбежали три пограничника и, увидев командира, остановились. Каждый нес инструмент.
— Куда вы? — сказал Кот.
— Да вот… немного проветриться. Поиграть.
Кот кивнул. У ребят выдалась свободная минута.
— Приятно провести время! — пожелал он им и, когда они побежали, вдруг крикнул:
— Буришка!
Франт тут же вернулся.
— Послушай, — сказал Кот. — Когда ты в последний раз видел Галапетра со скрипкой? С футляром, понимаешь? Не одного…
Пограничник вытаращил глаза и задумался:
— По меньшей мере месяц назад.
— Хорошо. Спасибо.
Кот приложил палец к козырьку фуражки. Буришка засмеялся и недоуменно покрутил головой. Он побежал догонять своих товарищей.
В закусочной пограничники натолкнулись на Берана. Таможенник сосредоточенно пил, вспоминая мелодию своего траурного марша. Он не обижался, когда трактирщик называл его господином сочинителем.
Увидев своих музыкантов, он обрадовался:
— Дорогие мои… вы еще живы? Что здесь делаете?