— Кто это?
— Король Шумавы, молодой человек! Знаменитый старый контрабандист!
И Земан услышал короткую историю про Килиана, обычный случай, характерный для многих шумавских контрабандистов. Беран, однако, лично знал Килиана, встречался с ним по служебным делам и вне службы, помнил его первые переходы границы еще в 1926 году после кончины отца — кормильца многочисленной семьи. Молодой парнишка с завода превратился в контрабандиста, добровольно ставшего на путь, ведущий на каторгу. Во время немецкой оккупации он начал работать по финансовой части, но через год был арестован за контрабанду. Из тюрьмы был направлен в бригаду СС, сформированную по специальному указанию Геринга из осужденных на смерть уголовников и контрабандистов. Они превратились в безжалостных убийц белорусских жителей… Когда после войны Килиан возвратился в родные места, за ним пришли из полиции. Килиану удалось бежать. Ночью он возвратился, погрузил на телегу свои пожитки и по тропам, известным ему одному, перебрался через границу в Баварию. С тех пор следы его пропали.
— Если здесь кто-нибудь и прошел, так это только он, — уверенно заключил Беран.
Из темноты раздавалось равномерное постукивание. Луч электрического фонарика Кота остановился на полуразрушенной мельнице. Кот выключил фонарь, сделал еще несколько шагов вперед и обернулся к Буришке:
— Останови колесо! — приказал он.
— Зачем? — удивленно откликнулся молодой пограничник. — Ведь оно никому не мешает. Хоть какой-то, да звук в здешней глухомани!
— Именно поэтому.
Буришка с сомнением покачал головой, но выполнил приказ, и через мгновение необычная, удивительная тишина воцарилась вокруг. Буришка возвратился, отер руки о штаны и с наигранной веселостью воскликнул:
— Готово! Приказ выполнен, с сегодняшнего дня не мелем.
— Давно стоило бы догадаться, — отозвался Кот, — что такой шум в кромешной тьме для нарушителя спасение.
Пограничники, вытянувшись цепью, шли прямо к болоту. Беран по-прежнему держался за Котом, следом за Бераном шел Палечек. Неожиданно в тишине, нарушаемой лишь чавканьем болотной жижи, послышался взволнованный голос Берана:
— Вот здесь это и случилось!..
— Что именно? — отозвался Кот.
— Здесь я встретил Килиана. Но это было очень давно. Представьте себе, он пробрался из Баварии через трясину в эти места, да еще с перебитой ногой! Тогда его преследовали жандармы с той стороны. Подождите… это случилось ровно двенадцать лет назад… Ну, что ты скажешь, лесничий?
Палечек подернул в темноте плечами.
— Видишь ли, Йозеф, я здесь не был… Но отец мой как-то рассказывал, что через трясину с той стороны сюда пробрался олень. Кто знает! Контрабандой в этих местах занимаются уже тысячу лет, однако чтобы пробраться через эту трясину?!
Беран упрямо покачал головой:
— Здесь есть проход, поверьте, я вам говорю.
Послышался несколько язвительный голос Кота:
— Пепик, признайся, сколько литров вина ты на этот раз выдул?
Для Берана это было слишком.
— Да нет же, — проговорил он почти жалобно. — По-вашему, я все это выдумал?
Начались поиски. Около часа пограничники прочесывали берегу самого края трясины. Все было напрасно: в этой непроглядной тьме можно было пройти в двух шагах от притаившегося беглеца и все равно не заметить его.
Поисковая группа повернула назад. Земан спросил погруженного в раздумье мрачного Кота:
— А где теперь этот Килиан?
Начальник заставы обернулся к трясине, достал из кармана сигарету и начал было рассеянно прикуривать. Земан поспешил поднести ему огонь. Кот затянулся, помолчал, стряхнул пепел. Воздушный поток подхватил и унес мерцающую искорку.
— Он живет теперь там, напротив, в Баварии.
— Может быть, где-нибудь подальше?
— Нет. Совсем близко.
В машине, на обратном пути в Хамры, Земан заснул мгновенно, сраженный усталостью.
2
Разбудили Земана в половине восьмого. Страшно хотелось спать, но Громадка продолжал трясти его и кричал:
— Готовься! В восемь в канцелярию! Пойдешь со стариком!
В помещении было светло из-за удивительно белого, все еще густого тумана. Земан спустился в подвальное помещение, где находилась примитивно оборудованная кухня. На плите всегда стояла кружка с черным кофе, на кухонном столе лежал каравай хлеба.
Земан безучастно жевал хлеб. Он вспомнил ее, едва открыл глаза. Он должен к ней пойти. Должен ее увидеть. Почему-то вспомнил, что у нее в волосах была лента.