Солдат Габлер, водитель машины 137, ответил мальчику:
— Мы должны получить приказ на марш.
— А когда он поступит?
Габлер пожал плечами:
— Может, через несколько минут, а может, через несколько часов.
— А как вы получите этот приказ?
Унтер-офицер Брахман повернулся к мальчику:
— По радио или через посыльного.
— Ну вас в каждом танке есть радиостанция?
Солдаты переглянулись и рассмеялись.
— Это военная тайна, — сказал водитель и поднял вверх палец.
Это показалось Йохену не очень остроумным.
— Вы что, думаете, я сделаю себе такую же, или принимаете меня за шпиона?
Солдаты вновь рассмеялись. Йохен указал на прибор ночного видения и с любопытством спросил:
— Вы что, ездите и при синем свете?
— Это не синий свет, — ответил унтер-офицер Брахман. — Это инфракрасный свет. Его мы включаем ночью или при сильном тумане.
— Ага, понятно, и для этого вам нужен экран, так?
— Так, для каждого экипажа свой собственный, отдельный.
— И на сколько же метров вы можете с помощью этого прибора видеть?
— На несколько сот метров, а у командира немного больше.
— А вы и есть командир, правда?
— Правда. А нашего механика-водителя ты уже знаешь, это солдат Зигфрид Габлер. Здесь место нашего заряжающего, ефрейтора Хорста Ладвига, башенный стрелок — Вернер Кнауте, он тоже солдат.
— А больше людей нельзя поместить в ваш танк?
— Самое большое — еще одного такого шпингалета, как ты. Но при условии, что ты не будешь так отдуваться, иначе разнесет всю башню.
— В самом деле? — Йохен загрустил и глянул на унтер-офицера снизу вверх.
— До чего же пить хочется! — сказал заряжающий Ладвиг.
Йохена это удивило.
— Неужели у вас в танке нет воды?
Унтер-офицер Брахман сделал строгое лицо, как будто он держал речь перед строем новобранцев.
— Еще нет, но в ближайшее время проектируется снабжение каждого танка агрегатом, обеспечивающим экипаж соответствующими напитками. Краны будут находиться в непосредственной близости, под рукой, и снабжены гибкими шлангами, с тем чтобы во время движения и в боевой обстановке каждый из членов экипажа не стучал зубами о стакан. Для командиров проектируется пивной трубопровод, наводчику — с содовой водой, заряжающий получает кофе с виноградным сахаром, а механик-водитель — по выбору лимонад или кофе, в зависимости от того, куда он поворачивает — направо или налево.
Трое танкистов с улыбкой смотрели на Йохена, а тот обиженно поджал губы. Он не хотел, чтобы над ним смеялся даже унтер-офицер, и прикинулся на редкость легковерным:
— И какое же пиво предусмотрено для командира — простое, светлое, пильзенское или «козел»?
С большим трудом тройка удерживалась от смеха, а унтер-офицер заметил совершенно серьезно:
— Это зависит от звания и сроков службы. Мне, например, положено светлое или темный портер.
— Послушайте, товарищ унтер-офицер! — заметил Габлер. — Для меня сейчас было бы вполне достаточно обычной водопроводной воды.
У Йохена мелькнула идея.
— Может быть, вам чего-нибудь принести? Может, лимонада?
Унтер-офицер Брахман согласился:
— Хорошо! Лимонад на весь экипаж сто тридцать седьмого за мой счет. — Он достал из комбинезона бумажник. — У меня только двадцать марок.
— Ну и что! — Йохен взял у командира деньги из рук. — Вы что, думаете, я не получу сдачу?
В магазине была очередь. Да к тому же фрау Цаль, оказавшаяся перед мальчиком, набирала целую корзину различных продуктов. А время шло. Тем не менее вскоре он бежал назад к станции, держа в каждой руке по две бутылки лимонада. В кармане у него звенела сдача. У станции он остановился как вкопанный — место у погрузочной площадки было пусто. О танках напоминали лишь следы гусениц. Йохен поставил бутылки на землю и посмотрел на дорогу, которая терялась в лесу. Ничего. Пусто.
«Черт возьми! Надо же было фрау Цаль именно сегодня закупать продовольствие на целую неделю. А мне, идиоту, нужно было сказать, для кого я покупаю лимонад, и тогда мне отпустили бы без очереди, а что теперь?»
Вальтер Лоренц вышел из подсобного помещения, где хранились разные инструменты. Йохен схватил бутылки и подбежал к нему:
— Вы не знаете, куда они поехали?
— Танки? По дороге. Куда же еще...
— Понятно, но куда они свернули? — Йохен поднял бутылки. — Это я должен доставить для экипажа сто тридцать седьмого.
— А! Что ты беспокоишься, выпей сам.
— Но у меня сдача — восемнадцать марок.
Лоренц выпрямился и сдвинул на затылок фуражку.
— Восемнадцать марок, говоришь, да, история... — Он потер подбородок. — Ну и что же теперь делать?