Да, и теперь, под дождем, служба продолжается: всякая звериная тропка, всякий намек на след, сломанная ветка или сдвинутый камень привлекают внимание наших следопытов, а в маленьком отряде каждый – следопыт. Шарик тоже работает, описывая круги от края до края пади, и даже тройка гуранов, выскочившая на поляну в двадцати шагах перед нами, заставила его лишь на мгновение насторожиться, а в следующее он уже обнюхивал подозрительную вмятину во мху – не след ли неизвестного человека?
На закате падь вывела нас к открытой пойме знакомой реки. Дождь кончился так же внезапно, как начался. Местами над водой стлалось белое теплое молоко, всплескивали ожившие рыбы, хватая мошкару, где-то кричал удод, на прибрежной скале ворковали дикие голуби. Ночью пограничники станут в секреты, а пока начальник заставы приказал развести на берегу большой костер из сухостоя и обсушиться. Бездымное жаркое пламя встало сразу и высоко, но не погасило крупных, лучистых звезд, уже проглянувших на отмытом темно-синем небе.
Майор Белянин переговорил с заставой, снял наушники, приказал радисту свернуть станцию, присел к костру. Когда от его одежды повалил пар, он отодвинулся в сумерки, буднично, как бы между прочим, сказал:
– Взяли их.
– Кого?
– Нарушителей, конечно. Обоих взяли. Часа два назад.
Одновременно приходят догадка и досада. Значит, мы действительно искали нарушителей и, пока бродили по гребням и падям, их обнаружил и задержал один из нарядов заставы. Быть рядом и упустить такой случай – что может быть досаднее!
– Пакулов?…
Майор улыбнулся.
– Я вижу, вы в Пакулова влюбились. Он, конечно, стоит того, но на сей раз повезло не нам. Их взяли на другой заставе, далеко отсюда.
– Каким образом?
– Этого я не знаю. Могу только сказать, что их взяли без выстрела, оба целехоньки. Завтра приедет начальник отряда, можете его расспросить. – Помолчав, майор снова улыбнулся: – Жалеете, что приехали к нам, а не к соседям?…
– Чего ж теперь жалеть? И кто мог знать?…
– Да, это правда. – Майор посуровел, на лоб его набежали морщины. – В том-то вся сложность нашего дела, что задержания не запланируешь. Однако соседи молодцы…
В сумерках за рекой прокричал гуран, но теперь трубный крик его не показался таким диким, как в прошлую ночь.
– Валерий Владимирович, – спрашивает один из нас начальника заставы, – если можно, скажите: вы знали о появлении возможных нарушителей? Если можно…
– Чего ж? – Белянин усмехнулся. – Да как бы вам поточнее ответить. Скажу так: мы предполагали, что на участке отряда возможно нарушение границы. Ну, а служба у нас такая, что предполагать приходится всегда. И теперь вот тоже…
Он встал, и пограничники, пообсохшие у жаркого огня, начали поспешно приводить себя в порядок.
Густели сумерки, слышнее становилось журчанье близкой реки, незнакомая птица кричала в темной пади, медленно умирало пламя костра, ярче разгорались звезды. В темноте замирали шаги пограничников, уходивших на свои ночные посты.
– Хотите со мной в секрет? – спросил наш постоянный спутник и хранитель Сергей Лапшин. – На три часа. Майор Белянин разрешил…
Как будто не было многокилометрового дневного похода по горной тайге и жестокой боли в ногах от езды в седле с непривычки.
– Спасибо, товарищ. Спасибо за честь.