— Иду на таран!
Кто-то поспешно повторил его команду. Лицо у Задорожного напряженное, глаза расширены. Он принял опасное решение. Можно разбить корпус БО о корпус подводной лодки. Лучше бомбить её. Я ещё мог поправить командира. Но я не поправил. Таран — это наверняка!
Я вцепился руками в обвес мостика, наклонился вперед, спружинил ноги. Перископ рядом! Помню, я ещё успел удивиться: почему он такой маленький?!
Охотник содрогнулся от удара, нос его подбросило вверх, раздался скрежет и треск. Меня швырнуло на палубу. Упал на что-то мягкое. Подо мной ворочался и стонал сигнальщик в шубе.
Сразу вскочил на ноги. Задорожный стоял у штурвала без шапки. На лбу содрана кожа, по щеке ползли капли крови. БО описывал по воде круг.
— Вы ранены, дайте мне! — взялся я за ручку штурвала.
Задорожный отступил, покачнулся, но удержался на ногах. Скомандовал через переговорное устройство, чтобы мотористы уменьшили ход до малого.
— Сделано, — сказал он мне каким-то неуверенным голосом. — Что сделано, то сделано…
Он принял решение сгоряча и теперь сомневался, правильно ли поступил. Он искал у меня поддержки.
— Молодец! — крикнул я. — Добро, командир!
Задорожный обрадованно закивал. Рулевой хотел перевязать его, но старший лейтенант показал рукой на сигнальщика, ворочавшегося на палубе.
К нам на мостик поступали доклады из разных мест корабля. Несколько краснофлотцев были ранены. Одного сбросило за борт. Погас свет — было включено аварийное освещение. Через пробоину возле форштевня поступала вода. Помощник командира уже работал там вместе с боцманом и аварийной командой.
Чтобы уменьшить напор воды на пробоину, Задорожный повел БО задним ходом. Краснофлотец за бортом удержался на поверхности, и его удалось сразу найти. Подняли закоченевшего, потащили в кубрик оттирать спиртом.
Большой охотник приблизился к тому месту, где таранил лодку. По воде расплывался маслянистый круг. Мы ждали, не всплывет ли что-нибудь.
Многое казалось мне странным. Почему такой маленький у лодки перископ? Почему удар при таране был сравнительно слабым? Может, наш БО задел только верх рубки подводной лодки? Но откуда тогда маслянистое пятно? И ведь это не масло, не соляр, какой бывает на подводных лодках. Это самый настоящий бензин.
Уступив место рулевому, я раздумывал над всем этим, ожидая, пока перевяжут Задорожного. Едва кончилась перевязка, старший лейтенант наклонился к переговорной трубе, отдавая команды.
— Наденьте шапку, — сказал я Задорожному. — Голову ведь застудите.
Он посмотрел на меня непонимающе, буркнул что-то и махнул рукой. Краснофлотец подал мне шапку. Я осторожно надел её на забинтованную голову старшего лейтенанта.
На том месте, где произошел таран, мы сбросили несколько глубинных бомб. Они взорвались с дребезжащим гулом, вспучив поверхность моря. Когда успокоилась взбаламученная вода, мы нашли на ней выброшенную взрывом меховую перчатку.
— Доконали, — сказал Задорожный.
С севера доносились звуки орудийных выстрелов. Я запросил по радио дозорные суда. В чем дело? Скоро поступил ответ: сторожевой корабль обнаружил вражеское судно, идущее под перископом, и расстреливает его ныряющими снарядами.
Бой продолжался и, может быть, уже достиг своей высшей точки, хотя никто из нас ещё не видел противника. Никто не видел живыми этих пресловутых «морских дьяволов».
Тогда в бою у меня не было времени для анализа, для сопоставления. Всем этим пришлось заниматься позже. Но, забегая вперед, я расскажу вот о чём.
После войны среди трофейных немецких документов мы обнаружили карту северного побережья. На ней было нанесено, хотя и не совсем точно, минное поле, преграждавшее вход в залив. Странно, что немцы, зная о минном поле, всё же полезли туда, навстречу своей гибели.
Но на той же карте легким пунктиром был отмечен проход среди мин, хотя в действительности такого прохода не существовало. Откуда же он взялся?
Только узнав от норвежцев о том, как держался в плену Кораблев, узнав легенду о гибели старого рыбака, я понял, в чем дело. Захарий Иванович дал фашистам некоторые сведения, какие они могли получить и без него. А когда фашисты убедились, что старик говорит правду, он указал этот «проход» в минном поле.
Однако командиры морских диверсантов не пошли на риск. Они проложили для смертников маршруты, не пересекавшие опасный район. Но на всякий случай, для сведения, диверсанты отметили на своих картах показанный стариком «проход».
Что же случилось дальше? Два «бибера», шедшие в паре, или проплутали в открытом море, или задержались ещё по какой-то причине. Чтобы сократить расстояние, чтобы выйти точно в срок к месту атаки, водители решили форсировать минное поле через обозначенный пунктиром «проход». Они взорвались, едва только пересекли границу минного поля. Эти взрывы и слышал я, когда стоял на мостике тральщика.